Кампания 2003-2004 гг.: кто ее выиграет? (26 сентября 2003)

- партийные и непартийные участники выборов;

- Дума – Четвертая или Третья-штрих;

- основные конфликты большого электорального цикла и их ожидаемые победители –

эти и смежные вопросы стали предметом обсуждения экспертов.

Ведущие семинара – С.И.Каспэ (Фонд "Российский общественно-политический центр"), Д.С.Шмерлинг (Фонд "ИНДЕМ").

NB!

Публикуемый отчет представляет собой сжатое изложение основных выступлений, прозвучавших в ходе семинара. Опущены повторы, длинноты, уклонения от темы, чрезмерно экспрессивная лексика. Отчет не является аутентичной стенограммой, но большинство прозвучавших тезисов, гипотез и оценок нашло в нем отражение.

С.Каспэ:

Как однажды сказал Воланд Мастеру: "Вот теперь? Это потрясающе! И вы не могли найти другой темы?". Действительно, не могли. Этот сезон приходится начинать с разговора о выборах, с разговора, который еще будет продолжен. О выборах говорят сейчас все, причем большинство из здесь присутствующих говорят о них не первый месяц. Стал общим местом тот тезис, что, говоря о парламентских выборах в России, нужно говорить не о парламентских выборах, а о большом электоральном цикле. Парламентские выборы – часть Большой Игры, состав участников которой далеко не сводится к списку партий и кандидатов в депутаты. А если есть игра, значит, в ней будут победители и будут побежденные. Понятно, что эта игра бесконечна, что колесо фортуны повернется еще раз и еще много раз. Но тем не менее в этом туре игры кто-то победит и кто-то проиграет. Генеральный вопрос, который мы хотели обсудить сегодня: кто бы это мог быть? Какие силы окажутся по итогам этой игры в плюсе, какие – в минусе. Для этого как минимум необходимо понять, кто именно играет, это одна из самых сложных и привлекательных задач в условиях нашего специфического политического процесса. Нам нужно понять, кто, собственно, в этой игре участвует. Мы прекрасно знаем все медийные интерпретации – про "питерских", про "семейных", про их великую борьбу… Знаем мы и цену этим интерпретациям. Реальный состав игроков выглядит, конечно, не так. При этом, я специально это подчеркиваю, хотелось бы, чтобы мы, говоря о субъектах выборов, не забыли бы о таком немаловажном субъекте, как избиратель.

Итак, первый вопрос – это партийные и непартийные, а также межпартийные, надпартийные, субпартийные и прочие участники выборов. Второй вопрос касается любимого нашего парламента: Четвертая Дума, какой она будет? Есть мнение, что ни по своему составу, ни по внутренним в ней отношениям, ни по ее роли в политическом процессе она не будет существенно отличаться от нынешней. Есть и другие мнения. И третий вопрос – сеть предвыборных конфликтов. Большая Драка будет слагаться из серии более мелких и более частных драк; драки эти, собственно, уже идут. Мы хотели бы понять, какие конфликты будут узловыми точками большого электорального цикла. Кто с кем будет драться, какие линии окажутся максимально напряжены. Все помнят слова Черчилля о драке бульдогов под ковром; и до сих пор обществу не вполне понятно, что именно происходит, чьи это клочья шерсти время от времени вылетают из-под ковра. Думаю, мы должны попытаться внести свой вклад в прояснение этого вопроса.

Ф.Шелов-Коведяев:

Что касается первого вопроса нашей дискуссии, то я полагаю, что кампанию выиграют различные сегменты того объекта, который мы привыкли называть "партией власти". Очевидно, что существенное присутствие в Думе получат КПРФ и "Единство". Что касается внепартийных участников выборов, думаю, здесь есть такой участник, который, как мы могли убедиться, никуда не ходит, но иногда каким-то образом попадает в определенную обстановку – я имею в виду Путина. Он, несомненно, выиграет, но думаю, что выиграет не так надолго, как ему хотелось бы. Безусловно, до президентских выборов он будет контролировать происходящее в Думе. Потом, в силу того, что начнет стремительно сокращаться его второй срок и так или иначе стартует следующий этап драки, его собственное влияние на происходящие события начнет таять. Есть еще другие непартийные участники выборов – это прежде всего крупный бизнес. Мне кажется, та тенденция, которая наметилась некоторое время тому назад, продлится и в ходе выборов – то есть будут блокироваться попытки крупного бизнеса оптимизировать свои интересы через представительство в парламенте. В этом смысле, мне думается, несколько завышены ожидания представителей Союза правых сил в части собственного попадания в Думу и попадания в Думу партии в целом, поскольку присутствие Чубайса в первых строчках как добавляет очков – в одном отношении, так и убавляет очков в другом, и даже еще больше очков. Потому что противостоять его напору будут как коллеги по бизнесу, так и те, кто хочет минимизировать весь этот напор как таковой.

Дума – Четвертая или Третья штрих? Мне представляется, это не имеет большого значения, за исключением тех оговорок, о которых я уже сказал: то, что после вторых выборов президента его влияние начнет сокращаться. В остальном мне этот вопрос представляется непринципиальным. Вот если бы он формулировался иначе, Восьмая или Девятая Дума, это было бы принципиально: это было бы сигналом того, что появилась некая политическая структура, которая, по крайней мере, пытается взять на себя ответственность за страну. Вот это было бы действительно интересно. Не думаю, что у новой Думы, как бы она себя ни называла, есть перспективы обрести себя в таком качестве.

Большой электоральный цикл – имеются в виду не только парламентские выборы, но и президентские, и "послепрезидентские". О парламентских и президентских выборах я уже сказал, понятно, что Путина изберут – куда он денется, а также куда денутся все остальные? А вот дальше ситуация видится мне намного менее определенной. Надежды столь же плавно передать власть следующему кандидату, как мне думается, достаточно призрачны, и в этом смысле очень тревожным сигналом является то, что уже произошло в Питере. Даже не просто потому, что публика была настолько уверена, будто в первом туре все будет решено, что, видимо, не дали распоряжения считать. Была абсолютная уверенность, что если однозначно высказался Путин, то все будет просто замечательно, в его-то родном городе. На самом деле не учли достаточно четкий рост антипутинских настроений, прослеживаемый в течение последних полутора лет в самом Питере, где к нему относятся во многом даже негативнее, чем в Москве. И что прозвучало уж совсем серьезным сигналом – это протестное голосование. По всем последним выборам мы редко превышали уровень протестного голосования в 4-5%. Поэтому тут есть над чем задуматься тому, кто, будучи непартийным участником выборов, прибегает к таким средствам, которые потом рождают ВЦИОМ с дифферентом А…

А.Хайтун:

В каком плане присутствие Чубайса в списке СПС является положительным?

Ф.Шелов-Коведяев:

Должен обратить Ваше внимание на такой маленький фактор, как очень прочные отношения Чубайса с более чем половиной губернаторов. Это очень неплохой ресурс.

К.Труевцев:

О партийных и непартийных участниках выборов. Хотел бы обратить прежде всего внимание на тот факт, что закон о партиях в том виде, в какой он был задуман, не до конца сработал технологически. Сегодня мы имеем 35 фигурантов выборов. Это совсем не то число, которое Центризбирком и администрация президента планировали в итоге получить. Конечно, сейчас будет попытка разными способами снять слабых участников, такие возможности, очевидно, есть, но достичь того результата, который планировался, то есть довести число фигурантов хотя бы до 20, не удастся. Это создает ситуацию, близкую не только не только к 1999, но и к 1995 г.: процент дисперсии, рассеивания голосов, может оказаться больше, чем в 1999 г. Как известно, при количестве участников между 20 и 30 количество партий, прошедших в Думу – 6, между 20 и 10 – 8. Таки образом, совершенно очевидно, что наиболее крупные фигуранты, заявившие о себе – их 4 – они проходят, и, скорее всего, проходят с близким к ожиданиям результатом, хотя не исключено, что "Единство" получит меньше, чем хотелось бы. Во всяком случае, выборы в Питере в этом отношении показательны. И присоединение президента к "Единству" может сыграть как ему на пользу, так и во вред. Кроме того, центристское поле вряд ли будет расширяться выше 36%, которое оно занимало на выборах 1999 г. Очевидно, это был пиковый показатель, и теперь оно будет сужаться. Фигуранты, соответственно, будут нивелировать друг друга, что уже и происходит, когда "Единство" парадоксальным образом жалуется на Миронова, что он использует административный ресурс. Еще не сказала своего слова региональная элита, которая во многих отношениях держит "фигу в кармане" и проявляет недовольство, и поэтому я еще не совсем готов с определенностью сказать, как будет распределяться административный ресурс. Остальные 5 или 6 заявленных фигурантов находятся в полосе риска, и поэтому возможно появление в новой Думе одной-двух джокерных фигур: 4 плюс 1 или 2 новых фигуранта. Ну и, наконец, достаточно понятно стало политической общественности и элите наличие различных тенденций – конкурирующих и противодействующих – в относительно близком окружении Президента. Это тоже, несомненно, скажется на ходе выборов, хотя, на мой взгляд, результат итоговый все равно будет тем, что здесь названо Дума Третья-штрих. Даже те партии, которые будут проходить не под центристскими лозунгами, вроде СПС, или партии-джокеры, все равно будут под влиянием этой общей тенденции, под тем или иным косвенным контролем центристского поля и администрации президента. Может быть, Дума будет менее контролируема в плане каких-то деталей, но в плане макрополитики она будет не менее контролируема, чем нынешняя, например, посредством "мягкой" настройки. А вот если исполнительная власть будет стремится действовать жесткими способами, тогда возможны варианты, в том числе и чреватые конфликтами. Естественно, что сегодня трудно даже предсказать, каким образом будет складываться ситуация 2008 г. Она сегодня четко не просматривается даже парадигматически.

А.Плитковский:

А почему Вы решились расчленить пятерку парламентских партий, выделив из нее только 4 "проходных"? Кто остался за бортом?

К.Труевцев:

Пока я могу ориентироваться только на то, на что можно ориентироваться: замеры, рейтинги, опросы и так далее. Из них достаточно очевидно, что КПРФ и "Единство" проходят, и ЛДПР и СПС имеют гораздо большие шансы, чем "Яблоко", которое оказывается в полосе риска. Именно на это я и обратил внимание. Но такова реальность, она может измениться, мы говорим о вероятностном сценарии на сегодняшний день, и он, разумеется, приближенный. Более точный прогноз можно давать только тогда, когда будет ясно конечное число фигурантов избирательной компании.

Реплика:

Вы считаете, что "Единство" – и в кавычках, и без – сохранится после выборов?

К.Труевцев:

Я такой вопрос перед собой даже не ставил, и мне он, честно говоря, не очень интересен. Сохранится или нет – там все понятно, потому что 50% депутатов ныне существующего "Единства" поставлены на непроходные места, вместо них придут совершенно другие люди. И то, что будет после выборов, в значительной мере будет зависеть от того, удастся ли тот сценарий, который сейчас планируется. Вывести "Единство" на паритет с КПРФ – это возможно. Но на каком уровне будет этот паритет – здесь возможны варианты, а от этого будет зависеть и все остальное.

А.Плитковский:

Призом партий на выборах является власть, и "Единство" не скрывает своего желания, в случае победы на выборах, формировать правительство на основе партийного большинства. Кто мешает сейчас "Единству" формировать эту власть?

К.Труевцев:

Минуточку. Здесь были всякие очень серьезные нюансы и оговорки. Говорилось о большинстве и коалициях, а вот одно "Единство", я уверен, не сможет ничего формировать, потому что оно не будет иметь абсолютного большинства. А какие будут коалиции – это мы посмотрим.

С.Каспэ:

Коллеги, есть нюанс, на который я хочу обратить ваше внимание. Мы упорно произносим слово "Единство". Между тем "Единая Россия" сегодня похожа совсем не на "Единство", а, безусловно, на ОВР. И становится похожа все больше и больше, причем даже на такой ОВР, которым тот так и не смог стать. Это видно и по прошедшему съезду, и по партийным спискам, которые многие уже видели и которые производят сильное впечатление. Давайте и это обстоятельство учитывать в наших рассуждениях, в том числе и прогнозируя судьбу этой организации.

А.Механик:

Хотел бы начать с вопроса о партийных и непартийных участниках выборов. Партийные участники налицо. Увеличение количества участников уменьшает число победителей. Психологически ясно, что если у вас список из 40 партий, то выбрать в нем значительно сложнее, и избиратель просто начинает искать знакомые имена. Если у вас 8-10 партий, то избиратель уже в состоянии сориентироваться, и вполне возможно, что все 10 окажутся победителями – просто потому, что избирателю легче сориентироваться. А когда много партий, тогда побеждают те, кто заведомо известен. Если говорить о непартийных участниках выборов, группах влияния – на мой взгляд, последние события показывают, что президент решил "окоротить" эти группы влияния, по крайней мере те из них, которые пытались влиять самым нахальным образом. Это не значит, что они исчезли, но это значит, что они попрятались, и как будет проявляться их влияние на будущую Думу сейчас трудно оценить – именно потому, что их публичное влияние принудительно уменьшили. Что касается перспектив отдельных партий, то мне кажется, что победители будут те же, традиционные. Вопрос о прохождении "Яблока" или СПС, может быть, действительно спорен, и пока не ясно, удастся ли им пройти. Скорее всего, пройдут, потому что сами выборы мобилизуют сторонников, а у каждой из партий сформировался круг достаточно твердых сторонников и, скорее всего, они и будут определять судьбу выборов. Все новые политические партии, возникшие за последнее время, которые пытались себя раскрутить – Народная партия, Аграрная, блок "Родина" – судя по всему, не успели этого сделать, и у меня такое ощущение, что они останутся лишь фоном. Оценить результаты голосования в округах сложнее, однако вряд ли конфигурация голосований по округам претерпит какие-либо значительные изменения. Влияние новой Думы на политический процесс будет нарастать, просто потому, что приближается 2008 год и политические игроки будут по крайней мере пытаться влиять на изменяющуюся ситуацию. Удастся это им или нет – другой вопрос, но, по крайней мере, попытки увеличения влияния партий на политический процесс 2008 года будут возрастать. В этом и заключается интрига, этим и объясняются попытки непартийных участников сделать Думу более влиятельной. А как в результате сложится – сейчас оценить тяжело. Это будет ясно по раскладу сил в Думе и по тому, какие группы влияния смогут проявиться после парламентских и президентских выборов. Надо заметить, что ситуация с кандидатами на 2008 год – а вся борьба, которая сейчас развернулась, например, "подметные письма" крупных политологов – на самом деле есть подготовка к выборам 2008 года. И совершенно ясно, что крупных политических фигур, которые были бы заметны уже сейчас, о которых можно было бы сказать, что они игроки 2008 года, – таких нет. Это факт, связанный не с тем, что в России мало сильных политических фигур, а с авторитарным характером политической системы. Я думаю, что именно Путин будет определять, как и Ельцин, своего наследника. Так выстроена политическая система, здесь невозможно выскочить какой-то политической фигуре так, как она может выскочить где-нибудь в других странах. Собственно, если брать и другие страны, и там достаточно редко выскакивают совершенно новые фигуры.

В чем будет состоять развитие электорального процесса? На региональном уровне электоральный процесс уже протекает и будет протекать совершенно новым образом. И это доказывает не только опыт Петербурга. Хотя президент пользуется самым большим влиянием и авторитетом, у избирателей нет привычки ориентироваться на этот авторитет. Путинский призыв голосовать за кого-то на выборах региональных не срабатывает в полной мере. Далеко не все те, кто является сторонниками Путина-президента, считают авторитетными его рекомендации по электоральным предпочтениям. Наш избиратель в этом смысле достаточно самостоятелен. Он не привязан к людям и партиям ни традициями, ни какими-либо другими характеристиками. И очень трудно оценить, как путинский авторитет на федеральном уровне сказывается на региональном. Но если речь идет об электоральных процессах на региональном уровне – с этим сталкивался каждый, кто имел дело с выборами в региональные законодательные собрания, – партийный расклад там абсолютно не соответствует федеральному. Возможно, с принятием нового закона о выборах и с тем, что партийные списки появляются в регионах, ситуация изменится, но пока там в основном значительную роль играли группы влияния: нефтяники, лесники и так далее. Я бы сказал, там были партии групп влияния, а не партии в общефедеральном смысле этого слова. Электоральные процессы могут пойти в дальнейшем достаточно неожиданно, если партия власти вдруг начнет рассыпаться. Основная проблема следующего электорального цикла – сохранится ли эта партия власти, то есть, сохранится ли власть консолидированной. Если она сумеет сохраниться консолидированной, то более или менее плавным будет этот переход, если не сумеет, то электоральные процессы могут принять достаточно неожиданный характер.

С.Каспэ:

Есть ведь еще такой момент, как явка избирателей. Что, собственно, заставит сейчас избирателей прийти на выборы? Я, честно говоря, это пока не очень понимаю. В 1999 г. было ожидание смены высшей власти в стране, причем смены неотвратимой, и парламентские выборы рассматривались как часть этого достаточно крупного потрясения. Сейчас ничего подобного не ожидается. Еще один фактор, который был в 1999 г. – это ощущение "прямой и явной угрозы". Было ощущение катастрофичности ситуации – откуда это ощущение возникнет сейчас? Мы все помним, как оно возникало тогда – откуда оно возникнет сейчас?

И.Дискин:

Хотелось бы откликнуться на призыв ведущего и не столько обсудить вопросы конъюнктурной избирательной ситуации – честно говоря, этот сюжет меня увлекает мало – сколько изложить свое видение того, что скрывается за "молчанием моря". Давайте попробуем понять, на каком макросоциальном поле разворачивается большой избирательный цикл. Сегодня в России завершается огромный процесс адаптации населения к новым условиям. Это крупнейший водораздел, который проведет черту между теми, кто вписался в новые условия, и теми, кто понял, что альтернатива заключается между выживанием и отчаянием. Это первый водораздел, и выборы в Думу, хотим мы этого или нет, будут проблематизировать позицию каждого в отношении этого своего состояния. Выборы в Думу и последующие выборы президента будут важным фактором экономической и социально-политической стратификации страны. И главный водораздел будет происходить в условиях, когда ушли мифы о распаде России, ушли мифы о том, что завтра цены на нефть рухнут, или доллар рухнет, что что-то кардинально изменится, поэтому люди начинают выстраивать свои позиции в условиях относительно стабильной ситуации. И голосовать они будут по первому основанию – по отношению к тому, что они предпочитают: стабильность или некий слом инерционного сценария. Базовый, фундаментальный водораздел будет во многом задавать тон и на парламентских, и на президентских выборах. Поэтому фундаментально присутствуют две партии: партия стабильности и партия смены национальной стратегии, партия смены парадигмы общественного развития. И в зависимости от того, как будут артикулироваться позиции партий, они будут находить свое место в этом пространстве. Второй фактор, который будет определять дальнейшее развитие – это фактор не 2008, а 2006 года. Именно 2006 год будет стартовой площадкой для атаки на Кремль 2008 года. Год нужен на выборы и год нужен на выстраивание стартовых позиций. И сегодня борьба идет на парламентских выборах за наилучшие стартовые позиции. Россия – страна традиционно номенклатурная, а сегодняшняя Россия стала номенклатурной уже вполне, и понятно, какие посты являются достаточно серьезными стартовыми позициями для борьбы за Кремль. Премьер, председатель Государственной Думы, председатель Совета Федерации, ну, и что-нибудь очень крупное в промышленности. В этой ситуации я не могу не отметить высочайшую политическую дисциплину российских СМИ, которые абсолютно дирижированным молчанием обошли вопрос о том, в чьи руки попадает 8% ВВП РФ – акционерное общество "Российские железные дороги". Как Владимир Ильич учил, "мосты, дороги, телеграф, телефон", а тут сразу все вместе да в одни руки. И при этом и политические партии, и СМИ в совершенно полном единодушии не обсуждают вопрос, как меняется тектоника российской собственности и российской власти. А под ковром шла энергичная борьба, и даже премьер не выпускал две недели постановление о председателе РЖД – и, наконец, им назначается 67-летний министр путей сообщения. Это к вопросу о том, как действуют непартийные игроки и существуют ли у нас таковые. Судя по тому, как решался вопрос о власти и собственности в стране – видимо, существуют. Вопрос в том, почему ни одна партия не высказалась об этом сюжете. С "Единой Россией" все более или менее понятно, а вот все остальные, включая Григория Алексеевича Явлинского – хотя это было непросто для него – высказались в том духе, что влияние крупного российского бизнеса недопустимо, что олигархическая модернизация есть неперспективный путь развития. Это тоже важный пункт национальной повестки дня.

Я также хотел бы обратить внимание уважаемых коллег, что другим важнейшим пунктом национальной повестки дня будет вопрос о реальном функционировании федерации. Тем, кто видел партийные списки, понятно, что власть реально признала влияние региональной элиты на исход выборов. Тем самым вопрос о федерализме – о взаимодействии центра и регионов, национальной и региональной элиты – неизбежно становится в повестку дня, потому что, с одной стороны, губернаторам дана возможность открыто агитировать за партию власти, с другой стороны, дана возможность теневым образом на брифингах и производственных совещаниях указывать, как надо на самом деле голосовать и рассыпать голоса в регионах. Очень интересно, как поведет себя на выборах "партия регионов". Думаю, что это будет очень важный момент, который позволит оценить, в какой мере региональные элиты согласны с той повесткой дня, которую предложил центр. Как региональные элиты поведут себя в тот момент, когда разные политические силы попробуют собрать их в новую мозаику, или новую картинку, с тем, чтобы повести за собой в битве за Кремль?

Д.Поспелов:

Давайте отдадим себе отчет, что мы находимся не на партийном съезде, а называемся экспертным сообществом. Давайте скажем честно, что почему-то мы и себя, и народ уговорили, что во власти есть некие теневые фигуры, находящиеся за кулисами, и это какие-то гроссмейстеры. Это далеко не так, в лучшем случае – средненькие второразрядники, которые не могут считать больше, чем на два-три шага вперед. Или назад. Поэтому говорить о том, что сейчас где-то есть более или менее ясная картина продвижения своего политического продукта к выборам 2008 года – может быть, кто-то в глубине души, какой-нибудь непризнанный гений это все имеет. Реально во власти таких фигур нету, потому что все больше озабочены тактической борьбой, и мы прекрасно понимаем, что вся возня, которая идет и в партии власти, и около нее – это все борьба, скажем так, за краткосрочные финансовые потоки. Надо очень хорошо отдавать себе отчет в том, что сколько процентов получит каждая партия, кого они проведут Думу – это непринципиально. Партийная система в России не сложилась, и очень сложно представить, что должно произойти, чтобы она сложилась. партии рождаются и умирают достаточно быстро, особенно то, что МЫ привыкли называть партией власти. Если мы посмотрим сейчас на функционеров "Единой России", то увидим, что эти же функционеры были в шумейковских "Реформы – Новый курс", потом часть из них ушла в "Народные дома", часть в НДР, потом посидели чуть-чуть в "Отечестве", потом ушли в "Единство". То есть это такие как бы полупрофессиональные менеджеры, которые кочуют вместе с партийными новообразованиями. Идеальный вариант состоял бы в том, чтобы власть сама себе сказала: "Ребята, заканчиваем играть в игры по федеральному округу, партии, может быть, и должны существовать, но Думу должны делать 450 одномандатных мажоритарных округов с четко прописанным алгоритмом отзыва депутатов". Только в этом случае Государственная Дума сможет на что-то у нас в стране влиять. До тех пор, пока половина Думы состоит из партийных списков, ничего хорошего не будет – у депутатов нет никакой ответственности. Каждый из вас может назвать не один десяток депутатов – не буду называть фамилию этой милой женщины, явившей динамику от "Яблока" в НДР, из НДР в ОВР, из ОВР в "Единую Россию". И каждый раз, когда с ней разговариваешь, она так убежденно говорит, "тогда я заблуждалась, а сейчас я верю искренне". Классических правых, левых, центристских партий у нас не существует по определению. Поэтому в данном случае мне представляется не очень интересным рассуждать о том, какая партия сколько наберет голосов, кто пройдет в Думу – это не имеет абсолютно никакого значения. Лица те же, и реального никакого влияния на власть они не оказывают. Гораздо интереснее ситуация, которая развернется по мажоритарным округам. Здесь я частично соглашусь с предыдущим выступающим – очень интересно, как поведет себя региональная элита. Как будет голосовать реальный избиратель за реальных, живых кандидатов, а не за виртуальные списки. И во многом последующий анализ того, как пройдут эти выборы, покажет, насколько сильны региональные ресурсы. Уже сейчас можно говорить о том, что региональная финансовая элита начала расправлять плечи, и сейчас у нее есть реальный шанс заявить о себе в полный голос – региональные олигархи хотят еще больше власти, еще больше влияния. В этой связи интересны и последующие – после парламентских и президентских – региональные выборы. Именно в этот момент начнет формироваться некая сила, которая к 2006 году попытается собраться в некий кулак. Во всяком случае, судя по нынешним настроениям, которые есть в регионах, никто из существующих политиков и лидеров политических партий в качестве следующего президента не рассматривается. Давайте отдадим себе отчет в том, что Путин после выборов будет свой рейтинг терять, доверие к нему будет падать, и такого назначения, которое мог позволить себе сделать Борис Николаевич, его просто не будет. Потому что как бы мы не относились к Ельцину, у него было то, что называется харизмой – и чего у Путина, естественно, нет. Поэтому в большей степени на этих выборах проиграет избиратель, а кто выиграет – мы это увидим буквально через три года.

А.Хайтун:

Я по роду своей деятельности связан с нефтяными делами и регионами, а также немножко занимаюсь политикой. Мы начали с того, что говорили про шансы партий. Действительно, например, для правых не играет особой роли, если они не наберут своих 5% голосов. Потому что это вовсе не парламентская партия. Давайте посмотрим на структуру экономических министерств. Мы увидим, что уровень начальника департамента, министра, замминистра – это все специалисты из школы Гайдара, причем с самого начала. Я всегда поддерживал Гайдара, я считаю, что они сделали большое дело, но теперь-то пора уходить, потому что все эти ребята по происхождению – дети номенклатуры, они мыслят номенклатурными категориями, и дальше Садового кольца их интересы не простираются. Допустим, СПС не наберет необходимого процента голосов – ну и что, эксперты-то останутся. А у нас страна бюрократическая, у нас 300 лет управляет бюрократия, а политическим партиям только 10 лет. И поэтому неважно, получат ли правые свой процент в парламенте – они останутся как эксперты. Даже олигархи вынуждены прибегать к этим экспертам. Я наблюдаю за их действиями на практике. Одному из ведущих специалистов гайдаровской школы я в лоб заявил: вы же ничего не понимаете в реальной экономике – на что он мне ответил: а нам зачем? Они мыслят категориями абстрактными, допустим: налог должен быть плоским для удобства его собирания, иначе все разворуют. Из-за плоского налога разрушается полностью экономика Татарстана. Приезжает Шаймиев лично у Путину просить, чтобы этот налог сняли. Ничего не выходит. Таким образом, эти люди совершенно не зависят ни от электората, ни от партий, ни от демократии – это своя среда, своя партия бюрократии, и она набирает мощь. И вопрос заключается в том, каким образом нам – методами политологии, методами социологии – выявить реальное влияние бюрократов, ориентацию бюрократов, механизмы связей. Тогда мы можем с большим успехом прогнозировать развитие экономических событий и событий политических – потому что экономика определяет все на свете. Пока же я думаю: как бы ни тасовались партии, бюрократия внутри Садового кольца сохранится в том же самом составе и с теми же самыми механизмами влияния. Здесь правильно было сказано о том, что сейчас региональная элита поднимает голову – именно потому, что у них появились эксперты мирового класса. Теперь уже и на уровне регионов появились специалисты с хорошим образованием, хорошим знанием, и они подпитывают своими экономическими советами региональные власти. А на самом деле они и определяют развитие экономики. Так что я согласен с тем, что главные вопросы будут решаться около 2005-2006 года, но я призываю вас помимо чисто политических вопросов – партии, электоральные предпочтения – исследовать также и бюрократию, ее состав, структуру, настроения.

Н.Беляева:

Коллеги! Я бы хотела привлечь ваше внимание к поставленной теме. Когда мне прислали приглашение, тема была сформулирована очень кратко: "Избирательная кампания 2003-2004: кто ее выиграет". Моя первая реакция была такая: ну что же за вопрос, разве непонятно, кто ее выиграет? А потом я немножко поразмыслила и оценила мудрость организаторов: ведь когда мы пробуем понять, кто выиграет на выборах, без всякого уточнения, о чем идет речь, это очень сильно расширяет поле анализа. В принципе ничего нового по партийному раскладу сейчас сказать невозможно, все это десятки раз уже проговаривалось на различных дискуссионных площадках. Другие акторы, о которых упоминается реже, но о которых здесь также уже говорили: бизнес, президент, парламент, Совет Федерации – выиграют ли они, и если выиграют, то что? То есть, как видно, круг рассматриваемых нами игроков значительно расширяется. Я поразмышляла именно в этом направлении, и у меня появился весьма специфический круг субъектов – тех, на кого повлияют выборы как процесс и как результат. Сначала давайте уточним, что именно подразумевается под выигрышем в этой игре. Например, а) – пройдет в Думу, б) – увеличит свой электорат, или просто упрочит положение. Или, как кто-то уже сказал, выиграет, но не надолго – а тогда выигрыш ли это? Тогда надо оценить масштаб этого выигрыша, не пиррова ли это победа и не обернется ли она проигрышем на следующем шаге? Я хочу назвать несколько редко упоминаемых объектов анализа, которые являются довольно интересными. Ведь выборы есть процесс некоей легитимации всей политической системы, а посему, когда мы говорим о выигравших и проигравших, мы должны иметь в виду структуры и несущие конструкции, на которых отражаются выборы как процесс и выборы как результат. Всех рассматриваемых субъектов я поделила на три категории: кто очевидно выиграет, кто очевидно проиграет и те, чей результат не очень очевиден и будет сильно зависеть от того, какими методами они будут работать в избирательной кампании. Итак, помимо традиционных элементов анализа – партии, бизнес, президент, парламент, избиратель – можно назвать еще несколько фигурантов. Это, например, избирательное законодательство. С ним постоянно экспериментируют, каждые выборы проводятся по новому закону, и нынешнее законодательство либо подтвердит свою легитимность, либо оно опять будет меняться. Считаю, что избирательное законодательство как система укрепится благодаря этим выборам. Партийная система – думаю, что она выиграет. Впервые проводятся выборы, где партиям даны все преимущества, и если они не выиграют на этот раз, то я даже не знаю, какие можно приложить усилия для того, чтобы партийная система сложилась. Хотя думаю, что хоть в каком-то виде партийная система сложится обязательно. Политический режим – совершенно очевидно, что он укрепится, поэтому я не совсем согласна с общей идеей смены парадигмы, хотя об этом много говорят и будут много говорить. Я не вижу предпосылок для ее изменения в ближайшее время. Думаю, что политический режим, контуры которого сложились в прошлом и позапрошлом году, будет укрепляться. Итак, по моему прогнозу триада избирательная система-партийная система-политический режим укрепится, то есть все они выиграют.

У кого из участников есть серьезный риск проигрыша? Безусловно, это избиратели, и не только потому, что они не придут на выборы или будут голосовать против всех, а также еще и потому, что большое количество партий создает очень большую дисперсию, голоса будут разбросаны, а поэтому даже те, кто придут и за кого-нибудь проголосуют – их избранники в Думу не попадут, потерянных голосов будет много. Поэтому даже тот избиратель, который остался грамотным и сознательным, который придет на выборы и за кого-нибудь проголосует – он тоже проиграет. Кроме того, есть такие участники, как пиарщики и СМИ – меня терзают смутные подозрения, что они тоже могут проиграть. Во-первых, пресса теряет очень много в связи с теми ограничениями, которые были введены в законодательство. До этого был абсолютный финансовый беспредел: поливай грязью кого хочешь, повышай рейтинги, а за это еще и деньги получай. Теперь этот канал значительно ограничен, а это подорвет возможности махинаций и, соответственно, ослабит определенные круги в прессе, которые на этом зарабатывали. И пиар – у меня такое ощущение, что пиарщики проиграют, причем значительно, потому что все пиарские трюки поднадоели. Все, что повторяется от раза к разу, дает результат негативный. Они проиграют не потому, что общественно мнение от них отвернется, это уже давно произошло, а потому, что заказчики будут меньше платить. Поскольку бюджет обычно заламывается громадный, а результат выходит очень скромный А вот итог чьей судьбы по итогам выборов не очевиден, но интересен – еще три любопытных субъекта. Во-первых, аналитическое экспертное сообщество, то есть мы с вами: проиграем или выиграем? Это совершенно неочевидно. И если на предыдущих выборах речь шла о том, что если аналитик работает на нужного клиента, на победителя, то он-то и выиграл, то здесь, мне кажется, будет немножко другая ситуация: будут смотреть не столько на то, на кого работает аналитик, сколько на то, как он работает, какими методами. Результат будет неочевиден и любопытен. Гражданские союзы и социальные структуры, сейчас идет за них борьба между партиями – за "Мемориал", за правозащитников – кто кого на свою сторону перетянет. Партии пытаются их прикормить, привязать, обещают много чего. И если гражданским союзам удастся сохранить свое лицо и свою идентичность и заявить о своей самостоятельной роли, то они выиграют, если продадутся партиям – то проиграют. И, наконец, ЦИК как участник и координатор компании. С одной стороны, ему переданы совершенно фантастические полномочия, и они все время увеличиваются. С другой стороны, невнятная позиция ЦИКа, когда прямо нарушается избирательный закон, президентом подписанный, когда сам президент агитирует в открытом эфире за Матвиенко, а ЦИК говорит, что никакого нарушения не было – это может подорвать доверие к ЦИКу как к структуре и как к институту. Соответственно, если ЦИК каким-то образом эту ситуацию изменит, он сможет укрепить доверие к себе и к системе избирательных комиссий. Если он не найдет такого способа – он может очень сильно проиграть.

В.Шейнис:

Мне кажется, не стоит относиться к президентским выборам 2004 года как к чему-то очевидному, проходному, просто как к эпизоду – Путин подтверждает свои президентские полномочия. Путин-то подтверждает, но кто выйдет вторым? Не просто выдвиженец той или иной партии, а какие общественные силы объединятся вокруг второго кандидата? И с каким счетом он пойдет – с разгромным счетом, или со счетом-заявкой на будущее? Думаю, что это некоторая интрига президентских выборов, об этом будут много говорить уже в будущем календарном году, но тем же во многом окрашен и определен интерес к парламентским выборам. Сколько будет участников на парламентских выборах? Хочу обратиться к истории вопроса. В скоропостижно проведенных выборах 1993 года, когда никто не был к ним готов, политические структуры только начали складываться, выступило 13 участников, из них 8 преодолели 5% барьер. В выборах 1995 года участвовали 43 участника, и только 4 преодолели 5% барьер. В выборах 1999 года участвовало 26, из них преодолели барьер 6. Я полагаю, что, скорее всего, количество участников будет и дальше сокращаться. Существенно или несущественно, сказать трудно, но, по опубликованным на сегодняшний день данным, пока только 9 партий и 1 блок подали заявки на участие в избирательной кампании, а это самый легкий этап кампании. А 4 октября заслончик падает, поэтому я думаю, что, скорее всего, участников будет по сравнению с прошлыми выборами меньше. Сколько будет валидных голосов? Это тоже чрезвычайно важно. Важно ведь, какова будет премия, что получат те, кто смогут себя считать победителями выборов. Как вы помните, в 1995 году валидных голосов было только 50.5%, что, собственно, и вызвало после этого накат на 5% барьер. На выборах 1999 года мы вернулись примерно к показателю 1993 года – валидных голосов было 81.3%. Думаю, что это чрезвычайно важно. И сегодня потенциальные победители, по видимому, заинтересованы в том, чтобы предельно увеличить количество "пропавших" голосов – тех голосов, которые пойдут в корзину перераспределения. Собственно, отсюда и поддержка разного рода партий, которые заведомо не имеют никаких шансов на преодоление барьера, но которые стимулируются двояко. Во-первых, если они получат 3%, то и на следующих выборах у них будет бесплатное время на телевидении и бесплатные площади в СМИ. Во-вторых, по новому закону партии, которые не участвуют выборах, которые двое выборов пропускают, вылетают из реестра Минюста. Поэтому партий, которые стремятся во что бы то ни стало участвовать в выборах, достаточное количество. Поэтому я полагаю, что в итоге в выборах будет участвовать порядка 20 партий, и они помогут победителям в перераспределении мандатов. Следующий вопрос: в каком виде придет к финишу партия власти. Не хочу вести политологическую дискуссию на тему "что есть партия власти", чем отличается партия власти в России от партии власти в Германии или во Франции, оставляю все это за скобками. Думаю, что, глядя на партию власти – как она к каждым выборам формируется, переформируется – создается впечатление, что партийные структуры в России не приживаются. Ничего подобного – и партия власти постепенно из этой расплавленной магмы консолидируется. И думаю, что следующие выборы станут шагом к формированию более или менее постоянно действующей партии власти. Но здесь возникает такой вопрос: будет ли это одна партия, или пропустят вторую партию. Я на сегодняшний день полагаю, что, скорее всего, ни у одной из мелких партий шанса на преодоление барьера и прохождения в Думу в качестве списочной партии нет, что, впрочем, не исключает возможности создания фракции – по новому законодательству фракции имеют право создавать партии, которые провели в Думу не менее 12 кандидатов по одномандатным округам. Конфигурация партий власти – один из очень интересных открытых вопросов. Неясно также, какая партия выйдет в лидеры – на прошлых выборах две конкурировавшие партии власти получили 36%, а коммунистическая партия получила 24% голосов. Но нельзя просто складывать "Отечество" и "Единство", арифметика здесь не работает, поэтому это тоже один из завораживающе интересных моментов. Следующий момент – это партии-инкумбенты, имеющие представительства в Думе, кто из них пройдет? Скорее всего, пройдут все. Я думаю, что очень многое будет зависеть от выборов в одномандатных округах – я, наоборот, сожалею, что не все 450 депутатов избираются по партийным спискам, потому что как раз одномандатные депутаты являются очень удобным объектом манипуляции. Они составляют ту самую аморфную массу, которая перетекает из партии в партию – гораздо в большей степени, чем неназванная по имени дама-депутат. Я думаю, что на самом деле именно эти одномандатные депутаты как раз и составят большинство партии власти. И, наконец, мой последний тезис – я совершенно согласен с Ниной Беляевой в том, что проигравшим будет избиратель в любом случае и при любом раскладе, потому что из нашей жизни уходит публичная политика. Вспомните, что было 10-12 лет тому назад, и что мы имеем сегодня. И обвинять в этом политтехнологов, власть, президентскую администрацию, олигархов можно, конечно, но это детские забавы. Думаю, что вина прежде всего лежит на самом обществе.

Ф.Шелов-Коведяев:

Согласен с Виктором Леонидовичем, что вторая позиция на президентских выборов будет интересна, но только в академическом смысле – как научный результат, как результат социологический. Практического смысла это не будет иметь никакого, потому что до следующих выборов еще четыре года, и все успеет миллион раз поменяться.

О.Столяров:

Думаю, что "Единая Россия" проигрывает во всех случаях, потому что после избрания Владимира Владимировича на второй срок исчезает потребность в наличии такой организованной структуры. Более того, сам Грызлов подчеркнул, что он меняет парадигму. Если помните, сначала "Единая Россия" проповедовала принцип "мы за ВВП" (имеется в виду не валовой внутренний продукт), а сейчас Грызлов очень здорово выступил. Он сказал: "а зачем нам развитие, если от него не становится лучше народу?". Это левая платформа, а она уже занята, и занята КПРФ. На сегодняшний день на выборах будут работать три группы интересов: интересы социума, интересы государства, которое должно выполнять социальный контракт, и интересы бизнеса. И власть в любом варианте проиграет на этих выборах. Дело все в том, что независимо от власти происходит объективных процесс: износ инфраструктуры, обеспечивающей социальное развитие. Поэтому власть будет вынуждена перейти от активного управления к реактивному. 164 000 километров теплотрасс, 20 000 километров водопроводов, 120 000 километров канализации потребуют практически национальных проектов. Я не вижу партии, которая могла бы организовать социум для их реализации. Я не вижу экономической силы в бизнесе, которая смогла бы реализовать эти проекты, поэтому власть однозначно проигрывает, поскольку она все больше и больше будет вынуждена отвлекать финансовые потоки – а, соответственно, и политические усилия – чтобы доказать: этот ремонт теплотрассы первоочередной, а вот этот может подождать. Здесь говорили о том, что может вывести народ на выборы – Чубайс уже выводит народ на выборы, просто отключая регионы. Да, на сегодняшний день происходит смена элит, но медленная. Анатолий Борисович посчитал, что если теплопотери включить в реальный тариф и не менять тарифы лет пять, то рентабельность ремонта водопровода составит 42% годовых в валюте. И Мировой банк с удовольствием даст кредиты. Вот вам и политическое поле, и экономический проект. Теперь по конфликтам. Я не преувеличивал бы значение конфликта между бизнесом и властью, потому что и государство, и бизнес ведут сейчас игру в одном и том же поле – в экономике. В любой стране существует двухконтурная экономика, где наиболее рентабельные отрасли отчисляют на развитие социума. На мой взгляд, РАО "ЕЭС" и РЖД – это меньшая опасность, чем покупка блокирующего пакета ТНК и приобретение блокирующего пакета ЮКОСа иностранными компаниями. Мало того, что мы имели вывоз капитала нефтеэкспортеров, теперь мы еще будем иметь определенный контроль иностранцев над нашими природными запасами. Я, кстати, что-то не видел инвестиций в разведку новых нефтяных полей… Теперь об изменениях в электорате. Таковые происходят, и очень существенные. Тут коллега приводил данные о том, что гайдаровцы остались в экономическом блоке – а посмотрите, что происходит в бизнесе. Сегодня все обсуждают покупку Абрамовичем "Челси", но никто не обсуждает того, что Ходорковский вместо того, чтобы финансировать губкинский институт, сажает Невзлина на РГГУ…. Итак, и банковский бизнес, и наиболее рентабельный нефтяной бизнес уходят под управление иностранцев. А Греф уже договорился до того, что в городах нужно делать чайна-тауны: не создавать рабочие места для своего электората, а привлекать на низкооплачиваемые места менее требовательных китайцев. Вот что происходит, и вот конфликт, который зреет в обществе. На сегодняшний день этот конфликт в Москве уже обозначен – когда Москва борется против лимитчиков. Обозначен он и в регионах.

А.Хайтун:

Со всем, что здесь сейчас говорилось, я абсолютно согласен. Только есть одно маленькое "но". Дело в том, что ни у Чубайса, ни у кого из наших управленцев нет в принципе опыта управления дисперсными проектами. Одно дело – взять контроль над большой и хорошо работающей электростанцией, а другое дело – наладить ЖКХ. Это все поглощается громадной массой серой исполнительности и сваливается обратно в советский строй. А вот что касается покупки промышленности иностранцами – да всю российскую промышленность иностранцы построили, так что ничего страшного не будет.

В.Федоров:

Я с большим интересов ознакомился с распространенным здесь пресс-выпуском организации ВЦИОМ-А. Он меня очень порадовали, потому что отличие их данных от тех данных, которые получили мы – а мы проводили всероссийский опрос в эти выходные – по рейтингам партий и рейтингам политических лидеров составляет доли процента либо 1%. О чем говорят эти данные? Инерционный сценарий, о сломе которого пели все эксперты последние три месяца, как ни странно, торжествует. Остаются два гиганта, две крупные силы, идущие голова к голове. Динамика, конечно, неустойчивая – если на протяжении лета на несколько процентов опережала компартия, то сейчас и по нашим данным, и по данным наших коллег "Единая Россия" вырвалась вперед, причем на значимые проценты. Тем не менее между этой лидирующей парой и будет разворачиваться основная схватка. Что касается мелких парламентских партий – здесь сохраняется некая недосказанность, неясность. Например, ЛДПР, которая многими считалась силой, однозначно застолбившей третье место, не показывает повышательной динамики, их рейтинг однозначно пошел вниз. Не переоценил ли Жириновский свои силы, не переценили ли мы его потенциал. Что касается новоделов – таких организаций, как блок Глазьева, Аграрная партия, неожиданно воскресшая из пепла, блок двух спикеров, – то ни одна из этих сил, так ярко просверкавших летом, не демонстрирует устойчивого роста. Блок Глазьева не выходит за 2%, Аграрная партия тоже пошла вниз, и блок двух спикеров тоже – сложение двух нулей пока не привело к какому-то позитивному результату. Поэтому я все-таки полагаю, что – не мытьем, так катаньем – инерционный сценарий возвращается. Для меня более интересно будет в предстоящий месяц сосредоточиться не на отслеживании рейтингов и процентов, а на нескольких вопросах, имеющих непосредственное отношение к тому, как мы реально будем жить в следующем электоральном цикле. Вопросы следующие. Сработает ли та попытка переноса легитимности с себя на своих соратников, которую сегодня осуществляет президент? Мы видели Санкт-Петербург, где результаты были не ахти. Сейчас что-то подобное происходит с "Единой Россией". Рост рейтинга "Единой России" – это результат выступления президента на съезде партии или нет? Потому что опрос проводился в течение выходных, и только часть респондентов знала о выступлении президента. С этим надо будет разбираться. Второй вопрос. Как реально – не на словах, а реально – поведут себя губернаторы? Формально они рекрутированы, но понятно, что далеко не все из них с большим желанием исполняют эту функцию. У них есть масса вариантов поведения, они вполне могут функционировать в режиме итальянской забастовки и своими действиями обеспечить абсолютно противоположный результат. Могут же, наоборот, сработать очень эффективно. Между прочим, результат их деятельности будет иметь непосредственное отношение к вопросу, будут ли у нас по-прежнему выбирать или назначать губернаторов. И третий вопрос – сможет ли крупный бизнес реально взять под контроль Государственную Думу, как того одни боятся, а другие страстно желают.

И.Задорин:

Я всегда говорю, что я не просто социолог, а самый ангажированный социолог, поскольку выступаю от имени главного субъекта власти – народа. Я попытаюсь как-то позиционироваться от его имени и в его интересах. Что можно добавить к тому, что сказал Валерий Федоров? Отрадно отметить, что расхождение измерений уходит. Мы до августа вели тренды по трем центрам: ФОМ, ВЦИОМ и Ромир-АРПИ. Было видно, что в августе данные трех центров стали различаться, особенно по двум лидирующим партиям. Сентябрьские же данные показали просто уникальное единодушие. Я буду оперировать данными ФОМа и ВЦИОМ-А. "Единая Россия" – 20:20. КПРФ – 20:17. "Яблоко" – 4:4. СПС – 4:4. Редкий месяц в наших многолетних наблюдениях. Вряд ли это говорит о том, что методики стали более согласованными: центры работают давно и по устойчивым технологиям. Быть может, стоит говорить о большей определенности электората, о том, что он стал менее колеблющимся объектом. Естественно, вопросы возникают только по тем объектам, которые Валерий назвал новоделами. Отношение к ним пока неопределенное. И вот по ним как раз различия есть. Например. По ФОМовским данным, блок ПВР и "Партия жизни" набирает вполне ощутимые проценты – более 2%, в этом смысле они уже статистически различимы. Я допускаю, что как раз по таким динамичным электоратам, которые находятся в процессе формирования, различия вполне возможны, тем более, что они сами по объему невелики.

Теперь по поводу инерционного сценария. Я один из тех самых певцов, который с конца прошлого года поет, что инерционный сценарий должен быть сломан, что наши российские выборы никогда не бывали скучными и эти тоже не будут. Объективности ради, конечно, следует признать, что пока инерционный сценарий побеждает. Но, надо сказать, те самые звездочки, которые ярко просверкали летом – просверкали-то они только во внутриэлитных кругах. Какой-то информационный фон, конечно, был, но он выпал на летние месяцы, и сентябрь здесь ничего серьезно не изменил. То есть для избирателя эти звездочки еще не стали звездами, им еще предстоит проделать серьезную работу, чтобы укрепить свой пока незначительный электорат. И самое главное, в чем инерционный сценарий проявляется наиболее ярко – количество потенциальных мест в парламенте в сегменте партийных списков, их распределение по партиям остается тем же. Наверное, по одномандатным округам будут более существенные перераспределения, возможно, весь изюм этой кампании будет в этом сегменте.

Еще не могу не отреагировать на один момент – по поводу голосования против всех и по поводу потерянных голосов. Если сравнить данные опросов 1999 года и данные 2003 года, то мы заметим вдвое больший уровень голосования "против всех". Понятно, что респонденты, выбирающие эту альтернативу, в половине случаев не приходят на выборы вообще, но даже декларируемые опросные данные говорят о том, что сейчас цифра в два раза большая. Если в 1999 году это было 3-4%, то сейчас – 6-7%, 8%, до 9% против всех. И если даже "норма прихода" их на выборы сохранится, все равно следует ожидать рост голосования "против всех" в 1.5-2 раза. В 1999 году доля потерянных голосов была около 18%. Сейчас их, по суммарным данным, порядка 22% голосов. Это, конечно, настораживающий момент, и предмет для серьезного экспертного анализа – результаты голосования в Петербурге. Все писали, что отсутствие интриги и предрешенность результата – по сути дела, инерционный сценарий – приводят к серьезному понижению явки и росту количества голосующих против всех. Продолжение инерционного сценария и отсутствие электоральной интриги, отсутствие нового интересного предложения выразится в дальнейшем снижении явки и росте голосования "против всех".

Л.Вдовиченко:

Хочу внести несколько новых красок в наше обсуждение ситуации. Я считаю, что парламентские выборы 2003 года обречены на успех. И это триумфальное шествие начнется 29 сентября – в день 10-тилетия ЦИК. Уже намечены мероприятия по празднованию этой светлой даты, по поздравлению товарища Вешнякова с этим знаменательным событием. И эта череда десятилетий будет сопровождать все выборы. Грядет десятилетие конституции, десятилетие Федерального Собрания – Государственной Думы и Совета Федерации. И вот у меня совершенно свежая информация, я уже видела нагрудный знак в виде андреевского креста, который будет раздаваться за особые заслуги в парламентаризме тем депутатам, которые "долетят до середины Днепра" – я думаю, их будет много. Анализ предшествующих списков Государственной Думы показывает, что примерно каждый второй. Это напоминает ворон, галок, которые поднимаются, летают-летают, а потом вновь садятся, иногда на другие ветки, но садятся. В принципе, каждый второй из ныне существующего состава Думы имеет очень большую шансы не только выиграть выборы, но и получить этот важный знак за заслуги перед парламентаризмом в России. В этом плане я считаю, что победителем на этих выборах будет наш парламентаризм, который отметит свое десятилетие очень хорошо, с большой помпой, с приглашением многочисленных международных наблюдателей, которые убедятся, что у нас демократия и все очень хорошо. Здесь я согласна с Дискиным, что мы преодолели длительный период адаптации – или неадаптации – избирателя. Это десятилетие проверяло не только избирателя, но и весь механизм парламентской демократии. Я думаю, есть все основания считать, что она выдержит, и эти выборы состоятся. С моей точки зрения, даже не столь важно, какова будет конфигурация депутатского корпуса. Здесь уже приводили пример перехода, миграции отдельных депутатов из одной фракции в другую. Я бы вообще ввела такой термин, как "мигрирующие лоббисты". Это профессионалы, с большим опытом лоббирования законов, которые в каждой ситуации находят для себя места – особенно те, кто попрофессиональнее – и продолжают работать на этой тучной ниве. Так что мы будем иметь Думу, состоящую в значительной мере из таких профессиональных лоббистов, которые будут готовы и дальше осуществлять законодательный процесс. В этом плане я считаю, что после выборов общий вектор государственной политики не очень-то изменится, потому что Дума не будет делать резких телодвижений до каких-то действительно рубежных дат – 2006 год или немного попозже. Они будут выжидать, и поэтому даже оппозиционные фракции будут играть по правилам. Я бы назвала два фактора, повышающие неопределенность и добавляющие интригу в процесс выборов, в том числе и в вопрос явки. Во-первых, надо учитывать развитие ситуации в Чечне, выборы в Чечне – там идет очень серьезная борьба, нагнетание обстановки, возможны теракты. Мне кажется, чем больше будет нагнетаться чеченская проблема, тем больше будет оснований у призывающих прийти на выборы использовать этот фактор: "От вас зависит судьба демократии, мы должны встать против терроризма единым фронтом". С другой стороны, это повышает вероятность голосования за представителей силовых структур, особенно в регионах с повышенной напряженностью. И это обстоятельство может конфигурацию Думы несколько изменить. Второй фактор, как ни странно – это фактор, который хорошо проявился в петербургских выборах – фактор дожимания противника. Если власть и дальше будет очень настойчиво уговаривать голосовать за свою партию, результат будет прямо противоположным. Потому что избиратель рассматривает эту ситуацию как махинацию или мошенничество, и голосует от противного. Я знаю много исследований, фокус-групп, проводящихся сейчас на эту тему. Те, кто раньше голосовал против коммунистов, сейчас говорят: если и раньше так будет продолжаться, мы придем и проголосуем за коммунистов, хотя мы их не и поддерживаем, чтобы только уменьшить процент этой партии власти. Эти два фактора будут составлять некую интригу и повышать неопределенность общей картины.

Ф.Алескеров:

Начну немножко издали. Мне кажется, вопрос о том, что сегодня избиратель думает о ситуации в 2006 или в 2008 году, вообще не стоит. Есть хорошо известный пример, как при выборах Трумэна и его соперника американцам был задан вопрос: какие пункты программы выдвигает тот или иной кандидат. Было всего два вопроса и четыре варианта возможных ответов – и только 10% американцев накануне выборов в стране с колоссальной демократической традицией дали верный ответ. Поэтому сегодня требовать от избирателя, чтобы он задумался о 2008 годе – это просто несерьезно. Ситуация в Питере. Мне кажется, не антипутинские настроения были причиной низкой явки. Мы перешли в эпоху стабилизации. Как нас учили научный коммунизм, лозунги, которые хороши в период революции, в период стабилизации не работают. Мне довелось присутствовать на выставке "Форум-2003", так у всех партий все программы выглядели лозунгами. Во-первых, избиратель теряется, во-вторых, ему это не интересно. В эпоху стабилизации нужны адресные программы, а их не было ни у кого. Это отсутствие интриги и приводит к неявке, к протестному голосованию, и мне кажется, это совершенно нормально. Эта проблема разрешена будет призывом спасти демократию от терроризма. Скорее всего, Путин выступит, чуть-чуть поднимется процент голосов, но потрясений не будет, потому что любые потрясения будут работать против имиджа Путина. Теперь по поводу валидных голосов. В последнем номере "Политии" есть наша статья об индексе пропорциональности парламента. Дело не в валидных голосах – оказывается, если учитывать даже все эти показатели, в России даже в 1999 году этот индекс выше 0.5 не поднимался. В то время как в Швеции он – 0.8, в Финляндии – 0.7. Теперь вопрос о том, как пройдут выборы, какие партии что получат. Мне кажется, надо исходить из другого, немножко поменять постановку вопроса. Что хочет администрация президента? Вчера у нас состоялся большой доклад об индексах влияния групп и фракций в парламенте. Мы проанализировали этот вопрос с 1994 по 2003 год. Это довольно тонкая работа, и оказалось, что во всех предыдущих Дума доли голосов и уровни влияния были почти одинаковыми – такими парламентами очень легко управлять. Хочет ли сегодня администрация получить, допустим, 40% "Единой России", 40% КПРФ и 20% ключевого игрока, который будет очень монолитен и начнет диктовать свои правила игры – я думаю, она этого не хочет. Администрация, конечно, захочет, чтобы Дума была так же управляема, как и раньше. Поэтому мы будем иметь Думу Третью-штрих. Но здесь есть еще одна серьезная проблема, о которой многие уже упоминали – это региональные элиты, которые начали себя чувствовать более уверенно. Насколько они будут отстранены от возможности прийти в Думу – я почти уверен, что они будут отстранены, но это приведет к напряжению в регионах, и вот эта Третья-штрих Дума будет работать на фоне растущего напряжения в регионах. Наконец, если говорить о стабильности и сломе, пойдут ли люди голосовать за стабильность или за слом – за слом никто голосовать не будет, просто потому, что все помнят, что творилось лет десять тому назад. Пойдут голосовать за стабильность, но при этом будет растущее напряжение в регионах.

Д.Поспелов:

Я не совсем понял, о какой стабилизации шла речь, как можно сейчас о стабилизации говорить. Сложившийся застой – это лодка набрала воды до краев, маленький толчок – и она пойдет ко дну, если только никто не придет и не спасет. Если мы говорим о том, что создан некий общественный миф, что благодаря Путину у нас сейчас стабильность в стране – это один разговор. Если сущностная стабилизация – то какая и откуда?

Ф.Алескеров:

Короткий ответ такой: у нас существует миф, что все стабилизировалось. Но есть еще экономические показатели, которые о многом говорят.

Д.Поспелов:

Надо себе совершенно ясно отдавать отчет в том, что на этих выборах проиграет сообщество экспертов и сообщество политконсультантов, потому что существующий закон в его новой редакции толкает потенциальных кандидатов в одномандатных мажоритарных округах к применению грязных технологий. И то, что страна захлебнется в этой грязи – самая большая проблема этих выборов.

О.Столяров:

Не вижу базы для стабильности: от плановой экономики мы ушли, рыночную не создали. Непонятно, какая система в таких условиях может быть стабильной. Стабильная деградация – может быть. Да и у Путина нет базы, он первым делом поручил Грефу – сделайте программу, я под нее выстрою под нее исполнительный механизм, а программы-то нет. Поэтому базы для стабильности я не вижу, честно говоря.

А.Хайтун:

Я тоже особо не вижу, на чем держится уверенность в стабильности. Но у меня другая аргументация. Понимаете, в нашей стране существуют две экономики. Две системы цен, две валюты, совершенно разные классовые ценностные устремления. Как можно выстроить политическую стабильность, когда одно пишем, другое в уме, третье говорим, четвертое делаем. На самом деле ситуация и политическая, и экономическая очень чревата нестабильностью. Я уже говорил, что у нас на самом деле есть неформальная партия бюрократов, но партия бюрократов с нестабильностью бороться не умеет, она просто не для этого создана. Так кто же будет бороться с реальной нестабильностью, вызванной существованием в стране двух экономик, двух социумов, двух валют? Кто? Я не знаю.

С.Каспэ:

Думаю, единственный ответ, который мы можем дать здесь и сейчас – это ответ "мы".

(Смех)