Новая конфигурация власти: ресурсы стабильности, источники напряжения (29 мая 2008)

Главная страница ~ Семинар "Полития" ~ Новая конфигурация власти: ресурсы стабильности, источники напряжения (29 мая 2008)

- персональные перестановки и институциональные новации;

- будет ли вторая волна преобразований?

- как все это будет работать?

эти и смежные вопросы стали предметом обсуждения экспертов.

Заседание открылось докладом вице-президента Центра политических технологий А.В.Макаркина.

NB!

Публикуемый отчет представляет собой сжатое изложение основных выступлений, прозвучавших в ходе семинара. Опущены повторы, длинноты, уклонения от темы, чрезмерно экспрессивная лексика. Отчет не является аутентичной стенограммой, но большинство прозвучавших тезисов, гипотез и оценок нашло в нем отражение.

А.В.Макаркин:

Главным ресурсом стабильности созданной системы является наконец-то появившееся чувство самосохранения, которого у нашей элиты долго не было вовсе. В 1990-е годы, когда надо было договариваться, чтобы построить что-то крепкое и солидное, вместо этого неизменно начинались острые внутриэлитные конфликты, по сути, все это время шла война всех против всех. Требовался серьезный раздражитель – вроде Г.А.Зюганова перед президентскими выборами 1996 года, – чтобы элиты смогли договориться и перестать воевать, но и этого хватало только на 3-4 месяца.

Сейчас существует общее понимание того, что если элиты передерутся, то это плохо завершится для всех игроков. У нас очень велика цена поражения. Поскольку собственность зависит от власти, в случае начала открытой внутриэлитной войны можно потерять и то, и другое.

Еще одни ресурс стабильности – то, что в рамках сложившейся системы сохраняется возможность арбитража. Экс-президент, который теперь стал премьер-министром, остается арбитром. Он по-прежнему способен урегулировать конфликты, призывать игроков к договоренностям. Например, на прошлой неделе в прессу попали данные о договоренностях между двумя важнейшими игроками топливно-энергетического комплекса – "Газпромом" и "Роснефтью" – о разделе сфер влияния в том, что касается работ на шельфе. Это яркий пример удачного арбитража. Есть сила, способная призвать игроков к компромиссу и проследить за тем, чтобы он был реализован. Конфликты иногда возникают, но систему как таковую они не подрывают.

Интересно, что многие сюжеты в рамках процесса трансформации были предсказаны экспертами. Это объясняется тем, что с появлением двоецентрия система становится чуть более открытой. Когда решение принимает один человек, обычно об этом делается известно только в тот момент, когда этот человек его объявляет. Когда же складывается система неформальных договоренностей хотя бы между двумя людьми, информация неизбежно начинает утекать, и ситуация становится более прозрачной.

Так, эксперты угадали сам факт возникновения двух центров, а также то, что премьер-министр будет вести активную внешнюю политику, влиять на силовые структуры. Угадали и формирование двухуровневого правительства, которое сейчас по структуре более всего приближается к правительству В.С.Черномырдина, а также неизбежный отказ от той схемы устройства исполнительной власти, которая была создана в 2004 году. Она с самого начала видоизменялась, но сейчас произошла ее окончательная ревизия.

Будут ли вторые или третьи этапы перестройки нашего властного аппарата? Я не думаю, что будет выраженная вторая волна. Отказ от унифицированной схемы привел к тому, что появилась свобода выстраивания различных комбинаций. "Трехзвенка" сдерживала их, теперь же можно делать все что угодно. Можно создать в октябре два государственных комитета, а потом ликвидировать их, как это произошло при формировании нынешнего правительства. Можно назначить человека руководителем агентства по энергетике, имея в виду, что это агентство возьмет на себя часть функций ликвидируемой энергокомпании Чубайса. А вскоре этого человека уволить, причем одновременно с ликвидацией его структуры. Так что система власти будет носить гибкий, подвижный характер.

Если говорить о персоналиях, то у меня сложилось ощущение, что произошедшее при формировании новых органов власти имело под собой одну важную психологическую основу. Экс-президенту всегда было сложно принимать конфликтные решения в отношении "своих". Он очень хорошо принимает радикальные решения в отношении оппонентов, но со "своими" ему так действовать тяжело. И фактически он использовал передачу президентской власти для того, чтобы эти решения провел Медведев. Например, надо было урегулировать конфликт между ФСБ и Госнаркоконтролем, но оба их руководителя были протеже президента, с которыми он долгое время работал. Их увольнение стало бы сильным ударом по принципу командности. У Медведева такие сдерживающие факторы отсутствовали, а потому на него можно было возложить эту задачу.

В результате предпринятых шагов все игроки вроде бы остались в поле зрения, однако произошли достаточно серьезные перестановки. Проигравшими оказались самые разные фигуры. Проиграл Черкесов, который делал ставку на коалицию с Медведевым, но вынес внутренние конфликты и разногласия в публичную сферу. Проиграл и Патрушев, который входил в сообщество силовиков, ориентированных на третий срок. Однако, как и Черкесов, он получил компенсацию. Проиграл Сергей Иванов, которого слишком многие поспешили посчитать преемником. Именно поэтому, кстати он им и не стал… В общем, чуть-чуть отодвинули всех тех, кто вел себя слишком активно. Слишком активный игрок вредит самосохранению системы, и его активность оборачивается проблемами для него. Однако поскольку эта активность не противоречит генеральным установкам системы, он в ней остается – просто, как говорилось раньше, "получает выговор по партийной линии".

В этой системе действительно существуют и источники напряжения. Во-первых, это двоецентрие само по себе – с новым президентом, который явно не собирается быть номинальной фигурой. Он активен, проводит всяческие совещания, более того, имеет определенную кадровую квоту: Коновалов, главный судебный пристав Винниченко, глава Росимущества Петров… Причем нельзя сказать что в этой квоте все действуют в одном направлении – внутри нее может быть своя конкуренция. Так, была конкуренция между РФФИ во главе с Петровым и службой судебных приставов во главе с Винниченко, возможно, она продолжится и сейчас.

Видимо, Медведев будет стремиться увеличить свою квоту. Проблема заключается в том, что все уже поделено. В 2000-2003 годах шло постоянное увеличение президентской квоты. Сейчас вряд ли это будет происходить в таких объемах, потому что предшественник не ушел их политики, как Ельцин, а стал премьером. Но процесс будет идти и будет источником напряжения для действующей элиты, которая хочет, чтобы все было тихо и спокойно.

Кроме того, президент будет выстраивать аппаратные коалиции и с игроками, не входящими в его ближний круг. Пример – генеральный прокурор Чайка, которого СМИ уже почти отправили в отставку, но который остался на своем месте, и именно при поддержке Медведева. Или же губернатор Приморского края Дарькин, который опять же остался на своем посту после общения с Медведевым. Так что будут складываться новые и интересные коалиционные отношения.

Вторая проблема связана с тем, что из-за наличия двух центров согласований усложняется механизм принятия решений. Первоначальная практика соправления, которую мы имеем возможность наблюдать, показывает равно большую активность как президента, так и премьера. Выдвигается много инициатив и проектов, процесс принятия решений вроде бы ускоряется. Но все это были подготовлено еще в переходный период, начавшийся в декабре. Тогда все чиновники стали готовиться к тому, что произойдет, стали прорабатывать свои предложения. К тому времени, когда система была запущена в эксплуатацию, уже имелся значительный задел проектов. Дальше же надо будет переходить к повседневной работе в стандартном режиме. И здесь могут возникнуть трудности в принятии решений. Скажем, проблему конкуренции аппаратов президента и премьера попытались смягчить тем, что поменяли их местами. Но вспомним, что такие же точно проблемы были еще при Касьянове, когда аппаратом правительства руководил Шувалов. Существовала напряженность между аппаратом и министерствами макроэкономического блока. Резкое усиление аппарата правительства создает много вопросов. Причем решаться они будут путем закрытых договоренностей.

Власти хочется достичь трех целей одновременно: cохранить высокие темпы роста, расширить социальные программы и снизить инфляцию. Сделать все это одновременно очень сложно, а при наличии двух центров еще сложнее.

С.И.Каспэ:

Я предложил бы во время дискуссии затронуть еще один сюжет. Дело в том, что в выступлении коллеги Макаркина ни разу не был упомянут такой политический феномен, как партия "Единая Россия" – что само по себе очень показательно. Между тем когда правительство возглавляет формальный лидер партии (пусть при этом не член ее, но все-таки председатель) и не берет в кабинет министров вообще никого из этой партии, это ситуация довольно… скандальная. Я имею в виду не продолжающееся присутствие в правительстве Шойгу или Жукова, а то, что не было ожидавшегося призыва из Думы. Предполагаю, что это означает признание неудовлетворительного состояния партии – и, следовательно, наличие планов по ее дальнейшей трансформации, как и партийной системы в целом.

И.Е.Дискин:

Выступление коллеги Макаркина было построено на том методологическом допущении, что в нашей стране власть решает все, а прочие факторы не оказывают никакого влияния. Понятно, на чем это допущение основано – но все-таки его надо проговаривать открыто.

Тот тезис, что это Медведев убрал силовиков, является а) неверным и б) взрывоопасным. В ту секунду, когда кто-то поверит, что Путин утратил контроль над силовиками, начнется разрушение всей структуры.

Источником стабильности является сохранение базовой институциональной конвенции. Проблема состоит в том, что во время переходного периода эта конвенция была ослаблена. Индикатором этого стали не только войны силовиков, но и попытки тотального передела собственности. С одной стороны, "Норильский никель", с другой стороны, создание корпорации "Ростехнологии", куда собирались забрать все. Люди перестали понимать, что можно, а что нет. Конвенция пережила своего создателя, но ее дальнейшее ослабление выступит мощным фактором нестабильности.

У действующего президента нет ретроградной амнезии. Он хорошо помнит, что он пережил в октябре-декабре прошлого года, когда два месяца не удавалось созвать совет директоров ООО "Газпром". Целый ряд людей просто отказывались ехать – они заявляли, что станут разговаривать только с тем, кому предназначено разруливать ситуацию. Эти люди никуда не делись, теперь они нервничают, и их нервозная позиция тоже будет дестабилизирующим фактором.

Есть и более фундаментальные источники нестабильности. Мы сегодня имеем правительство стабильности, но не правительство модернизации. Ожидания бизнеса раскручены в сторону решения наболевших проблем, и они не сводятся к долгам нефтяников. Существует объективная задача создания условий для роста конкурентоспособности российской экономики, которая (конкурентоспособность) тает на глазах. А если учитывать, что правительство капитулировало перед высокими темпами роста тарифов РАО ЕЭС, транспортников и прочих, то в ближайшие два-три года произойдет дальнейшее падение конкурентоспособности. И если не будет эффективных мер, нас ждут серьезные проблемы.

От трехзвенной системы исполнительной власти отказались не потому, что она была неэффективной. Просто никто не понял, зачем такая система нужна. Пытались использовать инструмент без понимания его содержания. Макнамара, который в свое время предложил эту "трехзвенку", полагал, что министерства должны существовать как центры проблемного анализа и целеполагания. Но у нас в правительстве никто не понимает, что такое проблемный анализ, а цели возникают исключительно из записок референтов. Им это явление недоступно, а потому лишнее звено было ликвидировано.

Еще один источник нестабильности – внешний. Россию ждут серьезные внешнеполитические проблемы, причем вовсе не на западе, как часто думают, а в Средней Азии. Придется либо защищать наши границы в районе Оренбурга, либо втягиваться в серьезные внешнеполитические проекты с участием российских экспедиционных войск, чего тридцать лет не было. Такой выбор действующему правительству не по силам.

Наконец, раскручивается спираль ожиданий (в этом зале уже столько раз говорилось о законе Токвиля, что повторять все это излишне). Никакой рост экономики за ней не поспевает, плюс добавилась высокая инфляция, которая не позволяет снижать социальные расходы. Как выходить из этой ловушки без острого социального кризиса – непонятно. Это трудная задача для любого правительства, а для этого – вдвойне.

М.В.Малютин:

Для начала процитирую Конфуция. Он говорил: "Когда я переезжаю в другое царство, я не спрашиваю, какие там законы. Я спрашиваю, как они исполняются".

Мне непонятна суета в СМИ, где постоянно фигурирует склеенный персонаж – то ли Медвепутин, то ли Путиномедведь. Между тем мощная конкуренция за влияние на массовое сознание стала за два последних месяца реальным фактором.

Я не принадлежал к числу поклонников администрации президента или правительства. Но там все-таки были работоспособные единицы, которые хоть что-то делали. Теперь и они парализованы и лишены возможности нормально выполнять свои обязанности. Остается в силе стереотип "мы тут сидим, а денежки идут". При существовании одной точки принятия решений это было простительно; теперь нет. Не так давно один медийный персонаж распинался о "царе Путине". Но в действительности у нас был не "царь Путин", а "царь – рейтинг Путина). На протяжении длительного времени только он и существовал, а теперь спилили и его.

То есть делается все возможное и невозможное, чтобы даже эта хлипкая структура стабильности начала трещать на глазах. Причем трещать в ситуации, когда "пряников сладких всегда не хватает на всех", а некоторые пряники в "стабилизецком" фонде уже сгорели. Можно ли было их сохранить или мы изначально заплатили их в качестве оброка мировому сообществу – тема, которую я не хотел бы обсуждать.

Важно другое. Пока существует внешнеэкономическая стабильность и не возникает серьезного вызова, эта штука может быть устойчива. Как был устойчив режим позднего Брежнева, пока не нашел приключение в Афганистане на соответствующую часть своего организма.

Президентские выборы на Украине – важная болевая точка и источник нестабильности. Ни один из наших персонажей не хочет стать "человеком, который проиграл Украину". И к чему это может подтолкнуть?

Конвенция, о которой говорил коллега Дискин, сводилась к тому, что выход за ее пределы означал Краснокаменск, Лондон или Израиль. Теперь табу на то, что толпы можно выводить на улицы и провоцировать в своих целях, уже понемногу начинает сниматься. По крайней мере, в регионах это хорошо видно. Все пробуют лапкой границы путинского компромисса. В тот момент, когда эта граница прорвется, вся сумма накопившихся напряжений вывалится в публичное пространство.

Н.Ю.Беляева:

Перед сменой власти обсуждалось много сценариев. Одним из главных был вопрос о том, сохранится ли центр власти в Кремле после перехода Путина из президентского кресла в премьерское. Теперь ясно, что нет, не сохраняется. Но мы не можем сказать, что сложилось двоевластие. Происходит, по введенному А.Ю.Зудиным термину, деконцентрация власти.

Будут ли перетекать конституционные полномочия, изменится ли конституционный дизайн? Надо констатировать, что некоторые полномочия уже переходят к премьеру – в частности, отчетность губернаторов. Происходит перетекание конституционных полномочий в рамках действующих институтов. Для стабильности Конституции это хорошо, а для институтов плохо, потому что они теряют свои границы.

"Единая Россия" не играет никакой роли. Речь идет о дальнейшем раздувании имитационных, демонстрационных институтов, во что вкладывается много средств. Именно ими будет забиваться публичное пространство.

Как относиться к тому, что с Медведевым связывают перспективу либеральной модернизации? Мне кажется, что не стоит этого ждать, этого надо требовать. В 2000 году в обществе был запрос на моноцентризм, стабилизацию, порядок. Теперь мы наелись порядка выше всякой меры. Теперь запрос серьезно изменился – как у населения, так и у элит. Если элиты найдут в себе силы артикулировать и предъявить новый запрос, власти не смогут его игнорировать.

Ю.И.Рубинский:

Последние полгода я провел за пределами России – но оттуда многие вещи даже более заметны. И все эти полгода меня мучил вопрос: для чего все это было нужно Путину? Мог он пойти по линии третьего срока? Мог. Была сильная партия третьего срока. То, что он затеял, шло вразрез с социальным запросом. Непонятны его собственные мотивы. Он ломает вертикаль, которую строил восемь лет под себя. Для чего?

Могу предложить одно объяснение. Прошло восемь лет. Человек находится на вершине моноцентричной власти. И наступает момент, когда он начинает думать о судьбе того режима, который создал под себя. Выживет он или нет? Путин начал искать способ придать режиму новое дыхание, так, чтобы сам он при этом от дел не ушел.

Верный Путину кадровый резерв, с которым он выстраивал свою систему, состоял из людей, которые когда-то были равными ему или даже стояли выше. Да, они признали его своим шефом и всю свою государственную карьеру строили на нем. Но рано или поздно для номера первого это становится обузой. Так было всегда. Мы знаем, что Сталин во время Большого Террора сам подписал приказы на расстрел 42 тысяч человек из номенклатуры. Это были те, кто помнил его в другой роли. А нужны были те, кого создал он сам.

Следующие четыре года Медведева будут годами значительной пересменки персонала. Придут молодые люди, причем необязательно, что это будут "Наши". И первым из них стал сам Медведев. Он возьмет на себя ответственность за решение этой кадровой проблемы. А что потом?

Все говорят о программе развития страны до 2020 года. Что это за год? А это два срока после 2012 года. Кстати, на Западе все отметили, как Путин буквально носом землю рыл за Олимпиаду в Сочи. Зачем он это делал? Значит, в 2014 году он снова хочет быть хозяином, который будет принимать у себя весь мир.

М.Ю.Виноградов:

Я против того, чтобы давать сегодня окончательные оценки. Вообще звучат две точки зрения. Одни считают, что ничего не изменилось. В пользу этого говорит немногчисленность выдвиженцев Медведева, включение силовиков в президиум правительства и т.д.

Однако есть аргументы и в пользу того, что происходит деконцентрация власти: выдвижение компромиссных чиновников на посты руководителей аппаратов, "опубличивание" людей, которые раньше были в тени и теперь ищут новую легитимность (Тимченко, Сечин), отказ от создания собственного секретариата премьера, отказ Путина форсировать подписание указов по "Ростехнологиям"…

Аргументов в обе стороны достаточно много. Но пока система не начала работать, понимания нет, в том числе и у участников процесса.

Можно подводить итоги месяца для конкретных групп. Так, мы видим большое количество торпед, которые получил корабль господина Якунина. Так, "Ростехнологии" что-то получили, но не министерский портфель – тоже характерно.

Так что пока единственный вариант – смотреть, что происходит с микрогруппами, которые тоже не знают, какой сценарий будет реализован, переход власти к премьеру или деконцентрация. И, может быть, пришло время оценивать историю последнего года. В чем были причины выдвижения Зубкова и "задвижения" Сергея Иванова? Может быть, пока стоит заниматься этим, а мегавыводы отложить на конец лета.

О.В.Гаман-Голутвина:

В одном из наших недавних исследований мы столкнулись с неожиданной точкой зрения экспертов, поставивших в рейтинге угроз стабильности "конфликт элит" выше, чем "падение цен на нефть" и "угроза международного терроризма". Сегодняшняя ситуация несопоставима с ситуацией 1990-х годов, но этот фактор я бы не стала недооценивать.

Дальнейшие изменения конфигурации власти будут носить институциональный характер. Их рамка задана Конституцией, которая предусматривает четырехзвенную систему разделения властей, в которой президент возвышается над прочими тремя звеньями. По Конституции 1993 года прерогативы президента ровно таковы же, какими располагал монарх Российской империи согласно первому варианту Конституции 1906 года. Его полномочия были шире только на три пункта: право чеканить свое изображение на монетах, право распоряжаться имуществом двора и право передавать свою должность по наследству.

В рамках Конституции 1993 года имеется большое пространство для маневра. В этом плане нужно упомянуть значительное перераспределение полномочий между Белым домом и Старой площадью. Мы констатируем значительное увеличение влияния главы правительства на региональном уровне. Адресатом материалов Минрегионразвития, которое отныне будет оценивать деятельность губернаторов, становится правительство, а не администрация президента. Полпреды выведены на главу правительства, что означает усиление экономических рычагов влияния на региональный уровень.

"Единая Россия" не играет никакой роли как партия, но играет существенную роль как сеть влияния. Большинство депутатов региональных ЗакСов – члены "Единой России", так что глава правительства, будучи лидером партии, имеет собственную сеть влияния по всей стране. Кроме того, он может приостанавливать решения партийных органов. Лидерство в партии также открывает ему возможности контроля над законотворческим процессом в Думе.

Упомяну также особую роль силовых и специальных ведомств. Я бы не стала преждевременно преуменьшать влияние президента на этот сегмент.

В эту же копилку я бы внесла частичное объединение целого ряда служб. Упомяну создание президиума правительства, которое частично выводит подочетных президенту министров на главу правительства.

Отмечу также факт принятия трехлетнего бюджета, ограничивающий возможности коррекции ситуации.

Кроме того, я бы не сбрасывала со счетов то, что можно назвать "штабной культурой" обоих политиков. Их психологическая связь будет испытывать нагрузки, но в горизонте по крайней мере двух лет сохранит стабильность.

Резюмирую: наша реальность описывается понятием "тандемократии". Будут существовать две параллельные вертикали, одна из которых будет иметь подчиненный характер.

Ю.Н.Благовещенский:

У меня три вопроса.

Существующая элита желает сохранить завоеванные экономические дивиденды и продолжать ими владеть. Но для этого неизбежно требуется устойчивость законодательства и борьба с коррупцией. Насколько эти задачи значимы власти?

Кто будет отвечать за провал каких-либо экономических проектов? Путин или Медведев?

Силовые структуры неоднородны, при внутренних конфликтах разные их составляющие они будут искать защиты – у кого? У Путина или у Медведева?

Мой ответ на все эти вопросы состоит в том, что элементы нестабильности приведут к серьезным разногласиям во власти не более чем через полтора года.

Ю.Г.Коргунюк:

Стабильность в данной системе может сохраниться только при том условии, что Путин постепенно сдает власть, а Медведев ее перенимает. Наша система вертикальна, она подразумевает строгую иерархию. Любая попытка ее радикального реформирования приведет к развалу.

Сильный премьер-министр – это персонаж из другого сценария, где есть еще и сильный парламент, и независимый суд. У нас же оттачивалась именно вертикаль, которую начали строить еще при Ельцине. Эта система была порождена объективными обстоятельствами – в России не сложилось вменяемого большинства, которое могло бы реформировать страну

Как мне кажется, от Путина и Медведева не зависит, будут ли они конфликтовать. От их воли не зависит ничего. Не захотят они – захотят другие

За время правления Путина был произведен большой передел активов, сейчас на важных местах и постах стоят те люди, которые стоят. Причем если при раннем Путине запуск передел активов означал создание серьезных угроз бизнес-климату, то сейчас это гораздо менее рискованно. И хочет этого Медведев или нет, но он подпишет соответствующие указы

Единственный способ не подвергать систему риску – это Путину уйти самому и забрать всех своих людей.

(Смех в зале).

Ю.И.Рубинский:

Кстати, у Медведева в одном из выступлений был капитальный пункт о желательности выхода чиновников из корпоративных структур. Что за этим скрывается?

Я.Ш.Паппэ:

Тут говорилось о дефиците "сладких пряников" как о некоей аксиоме. Так вот, пряников на ближайшие четыре года хватит для всех. И это никак не связано с модернизацией – поток пряников идет из за рубежа. Он связан не только с нефтью, но и с другими факторами. И он не зависит от того, каковы успехи российской экономики. Такой глубины мирового кризиса, чтобы глобальные экономические игроки утратили интерес к российскому рынку, я представить себе не могу.

А.И.Музыкантский:

Источник напряжения находится в самой конфигурации власти. Сейчас вместо "двоевластия" придумывают другие термины: двоецентрие, диархия, тандемократия… Пытаются уйти от термина "двоевластие", с которым в нашей истории связано много дурного. Но ведь установленная система не отвечает нашей ментальности. Ей отвечает сакральность власти, а все остальное временно и непрочно.

Думаю, что ситуация будет развиваться в сторону постепенного ухода Путина. Восемь лет, что он работал как раб на галерах, его чему-то научили.

Стать явным это может во время кризисов. Здесь назывались внешние кризисы, и правильно. Ситуация на Украине развивается по самому неблагоприятному сценарию. Как Черчилль не хотел председательствовать при распаде Британской империи, так и в России не хочет быть главным в момент окончательного ухода Украины. Украина играла ключевую роль при формировании и Российской империи, и советской сверхдержавы. Изменения во внутренней и внешней политике России в 2003-2004 годах – прямое следствие "оранжевой революции", реакция на возможность такой же революции у нас. С потерей влияния на Украину закрывается любой имперский проект. Если переходить на лексику нашей печати, битва за Украину – арьергардные бои сторонников имперского проекта. Если они проиграют, проект закроется.

Из возможных внутренних причин здесь назывался неконтролируемый рост ожиданий. Но они уже артикулированы. Достаточно взять экономическую программу правительства, где все ожидания уже прописаны. Причем все те же, что включались еще в 2000 году в программу ЦСР и не были реализованы.

Многие специалисты говорят, что баланс газа складывается таким образом, что первая же серьезная зима на значительной части российской территории либо заставит идти на нарушение контрактов по поставкам газа за рубеж, либо приведет к тому, что регионы будут замерзать. Так что мы не должны думать, что нам обеспечены четыре или восемь безкризисных лет. А во время кризиса неустойчивость диархии, конечно, многократно возрастет.

И.Е.Дискин:

У меня есть к Вам два вопроса. Считаете ли Вы, что за последние 300 лет российский менталитет вообще не изменился? И как объяснить, что самые высокие темпы экономического роста в России за последние пять лет фиксировались в ситуации паралича исполнительной власти (административная реформа, пересменка…)?

А.И.Музыкантский:

Периоды паралича исполнительной власти как раз и приводили к восстановлению вертикали. Паралич заканчивался очень быстро, и Россия всегда выходила на свою дорогу, определяемую традиционным менталитетом.

А.В.Макаркин:

Да, традиционный менталитет в значительной степени сохранился. Но, скажем, при опричнине – предельном стремлении государства к тотальному контролю – граждане проявляли инициативу. Вместо того, чтобы подчиняться, они уходили в Сибирь, куда угодно. Когда власть сходила с ума, люди уходили. Когда власть ослабевала, но дело не доходило до гражданской войны, тут же развивалась свободная деятельность внутри страны. Кстати, если посмотреть на украинцев, то там тоже бизнес развивается быстрее в ситуации кризиса.

Действительно, в конце 1990-х годов был запрос на усиление власти. Но общество стало четко реагировать, когда власть начала пережимать, и ситуация изменилась.

Важный вопрос о силовиках. Их действительно контролирует нынешний премьер-министр. Но у нас одно дело контролировать и принять принципиальное решение, а другое дело – подписать документ и опубликовать соответствующий указ. Можно целую книгу издать о том, сколько важнейших документов за время российского президентства было подписано, но так и не опубликовано. Медведев же формально подписал указ, сыграв тем самым очень важную роль.

Почему Путин все-таки решил уйти? Думаю, что колоссальную положительную роль здесь сыграл пример А.Г.Лукашенко. Он показал нам, что такое продление полномочий и во что оно превращает страну. Владимир Владимирович просто не захотел становиться Александром Григорьевичем.

Кто будет "отвечать за все"? "За все" у нас обычно отвечает премьер-министр. Но отметим тот любопытный факт, что во время переходного периода одновременно росли инфляция – и популярность Зубкова. Складывалось ощущение, что популярность главы правительства росла потому, что росла его роль как возможного преемника – активного, чем-то похожего на Андропова. На инфляцию же внимания не обращали. Так что отвечать, может, и не придется.

Есть еще и "эффект талисмана". Владимир Владимирович воспринимается значительной частью общества как талисман, с которым связаны успехи, ему вдруг повезло. Путин стал Иваном-царевичем, от которого изначально никто ничего не ждал. Если будут проблемы, то общество может снова обратиться к талисману, ведь рассуждает оно обычно эмоционально.

Силовики будут ходить то к одному, то кто к другому. В прошлом году часть силовиков начала посматривать в сторону Д.А.Медведева. Когда появились реальные указания, что он станет преемником, то появился и интерес. И амплитуда колебаний увеличиваться.

Уйти Путину и взять всех своих с собой – идея для части населения, может быть, и хорошая. Но ведь Путин контролирует огромное количество активов. В случае ухода эти активы будут из-под него вынимать один за другим. Тут уместна аналогия с Французской революцией, когда каждая группа, приходившая к власти, пыталась революцию завершить. Но тут же появлялась следующая группа, которая говорила: "Минуточку! А мы-то свое еще не получили!".

Насчет чиновников и их ухода из советов директоров. Думаю, что это будет реальный индикатор влияния президента Медведева. Допустим, у нас появился новый вице-премьер по ТЭК. Таким вице-премьером был в свое время Христенко. Он являлся арбитром, к которому приходили руководители коммерческих структур. Здесь возникла ситуация, что арбитр контролирует одну из структур, подлежащих его арбитражу. Возникает противоречивая ситуация. По тому, как президенту удастся решить эту проблему, станет ясно, насколько он влиятелен.