Политические теории
Современность как время для утопии
Ключевые слова: утопия, Современность, темпоральный режим, Просвещение, прогрессизм
Статья посвящена вопросу о соотношении Современности и утопии. Современность рассматривается как особый темпоральный режим (то есть совокупность социально значимых форм восприятия времени людьми и социальными группами), который конституирует ряд условий, открывающих возможности и создающих препятствия для утопического мышления и направляемых им политик, практик борьбы и т.д. В ходе исследования выделены три важных с точки зрения перспектив существования утопии условия. Первое условие — напряжение между открытостью Современности к качественным изменениям и ее стремлением к самозакрытию, к редуцированию к какой-то из своих характеристик (рационализации, глобальному капитализму и т.д.). Возможности утопического мышления в конкретной исторической ситуации зависят от преобладания одного из этих импульсов. Второе условие — проблематизация любой конкретной утопии на фоне общего процесса рефлексивного самообновления обществ Модерна, апроприации критики в свой адрес и перекодирования ее в элементы рутинного управления. Третье условие — колонизация времени за счет субъективно ощущаемых ускорения времени и потери контроля над ним, что осложняет любое мышление за рамками повседневно заданных фактов, в том числе мышление утопическое. По заключению автора, эти три условия взаимосвязаны: именно открытость Модерна к изменениям приводит и к проб лематизации конкретной утопии, и к колонизации ускоряющегося времени, каждый момент которого должен быть занят изменениями к лучшему. В свою очередь, колонизация времени подрывает возможность его «остановки», перевода в так называемое «мессианское время», время событийности и конкретности.
DOI: 10.30570/2078-5089-2022-104-1-7-23
Страницы: 7-23
Магия белого прогрессора: от глобального каргокульта к новой политической нормальности
Ключевые слова: мейнстрим, Запад, демократия, рынок, новая нормальность, неравенство, безусловный базовый доход
Ценностно-институциональное ядро, легитимировавшее историческое возвышение и глобальное доминирование Запада, все чаще становится объектом критики. Общему пересмотру подвергаются исходные координаты либерального консенсуса, обещавшего человечеству постоянный рост уровня жизни и возможностей благодаря универсальности моделей саморегулируемых рынков и либеральных демократий. Фоновые глобальные тенденции, в том числе в самих западных обществах, демонстрируют обратное — стагнацию или сокращение ресурсной базы основной части населения на фоне радикализации экономического неравенства, корпоративную игру на понижение стоимости труда (глобальная уберизация), формирование элитарных демократий ограниченного доступа, игнорирующих принципы равенства и интересы большинства. В результате ценности, практики и институты, ранее рассматривавшиеся как патологические отклонения, институциональные ловушки и архаика (отсталость), последовательно превращаются в новую глобальную нормальность. Соответственно, набирают вес теории, описывающие контуры глобального будущего преимущественно в нерыночных, а порой и в нелиберальных категориях. Эти теории фиксируют новые форматы распределения общественных ресурсов, в основе которых лежат не рынок и демократия, а рентные механизмы, перераспределительное политическое регулирование и дифференцированная ценность для государства разных социальных групп.
В статье высказывается точка зрения, что применительно к экономике формирующаяся новая нормальность связана с намечающимся консенсусом относительно права граждан на базовую политическую ренту или иные формы дифференцированного доступа к ресурсам, способные обеспечить им достойное существование в условиях нарастающей неэффективности рыночных коммуникаций. В свою очередь, в политике новая нормальность предстает как потенциальный коммунитарный поворот, опирающийся на совокупность левых, националистических и популистских дискурсов, объединенных ресентиментной идеей возвращения распределяющему ресурсы государству ключевой роли в регулировании радикальных неравенств в интересах большинства.
DOI: 10.30570/2078-5089-2022-104-1-24-49
Страницы: 24-49
Парадигмы общественного развития
В.В.Устюжанин, Л.Е.Гринин, И.А.Медведев, А.В.Коротаев
Ключевые слова: образование, человеческий капитал, вооруженные революции, невооруженные революции, дестабилизация
Несмотря на обилие гипотез относительно факторов, влияющих на выбор протестующими вооруженной или невооруженной тактики борьбы, на сегодняшний день практически нет глобальных количественных кросс-национальных исследований, нацеленных на выявление причин, по которым революции принимают насильственную/ненасильственную форму. В статье предпринята попытка заполнить одну из существующих здесь лакун путем кросс-национального анализа связи между образованием и типом революционных выступлений.
Опираясь на имеющуюся литературу, авторы фиксируют несколько механизмов, подталкивающих образованных людей к выбору невооруженных форм протеста. Так, образование делает людей более восприимчивыми к либерально-демократическим ценностям (включая признание и уважение прав других), способствует развитию терпимости и культуры мирной дискуссии, а также увеличивает человеческий капитал, что, с одной стороны, делает возможным успешное использование ненасильственных инструментов отстаивания своих интересов, а с другой — повышает относительные издержки участия в вооруженных выступлениях. В связи с этим они выдвигают гипотезу, согласно которой в странах с более высоким охватом населения формальным образованием вероятность вооруженных революционных выступлений будет падать.
Анализ 387 революционных эпизодов, имевших место в мире в период с 1950 по 2019 г., с использованием кросс-табуляции и корреляционно-регрессионного анализа полностью подтверждает данную гипотезу: более высокий уровень образования действительно является сильным и значимым предиктором невооруженного характера революционных выступлений. Особенно высока корреляция между долей таких выступлений и логарифмом среднего числа лет обучения, которая приближается к уровню функциональной зависимости. Отсюда следует, что фактор образования оказывает максимальное влияние на характер революционных выступлений именно на ранних стадиях модернизации.
DOI: 10.30570/2078-5089-2022-104-1-50-71
Страницы: 50-71
Российская полития
Е.А.Иванов, К.В.Мельников, Н.В.Петров
Неформальная структура элитного пространства России (Опыт сетевого анализа)
Ключевые слова: российская элита, неформальная сеть, патрон-клиентские отношения, сетевой анализ
Статья посвящена исследованию структуры российской политической элиты. Учитывая общепризнанное доминирование личных отношений над формальными институтами в политических и экономических взаимодействиях в России, при решении этой задачи авторы обращаются к концепту неформальной сети и аппарату сетевого анализа (SNA).
Моделирование элитной структуры как неформальной сети предполагает операционализацию двух элементов — узлов и граней. В качестве узлов сети в статье рассматриваются лица, занимавшие высшие 50 позиций в рейтинге 100 ведущих политиков России в марте-апреле 2020 г. В отличие от большинства исследователей, использующих сетевой подход для изучения элит, при установлении граней сети авторы принимают во внимание не только карьерные пересечения, предшествующие попаданию персоналий в элиту, но и внешние по отношению к карьере источники личных связей и оценивают актуальность установленных биографических пересечений.
Полученная в результате неформальная сеть высвечивает весьма любопытные в своей разнонаправленности особенности организации российской элиты. С одной стороны, ее структура имеет очевидный центр в лице Владимира Путина, намного превосходящего других игроков и по объему связей, и по степени близости ко всем элитным акторам, и по своей посреднической роли. С другой стороны, степень централизации сети довольно умеренна. Причина — разнообразие горизонтальных связей между остальными членами элиты. С одной стороны, в сети прослеживаются несколько четко идентифицируемых сообществ, с другой — связей между такими сообществами больше, чем внутри них. Почти все представители силовых ведомств входят в одно сетевое сообщество. Однако горизонтальные связи внутри силового блока практически отсутствуют. В целом неформальная сеть российской элиты демонстрирует высокий уровень связности при доминировании сложных, многокомпонентных связей, проявляющихся в разных форматах личных отношений. Подобный уровень интеграции способен сыграть существенную роль в минимизации внутриэлитных расколов — «ахиллесовой пяты» автократий.
DOI: 10.30570/2078-5089-2022-104-1-72-91
Страницы: 72-91
Помощники суда: российский Конституционный суд и Уполномоченный по правам человека
Ключевые слова: конституционный надзор, конституционный суд, Уполномоченный по правам человека
Главная функция конституционного суда в большинстве стран мира — надзор за соблюдением конституции. Базовым методом осуществления этой функции является устранение нарушений по внешнему запросу: получив от заявителей информацию о нарушениях в виде исков или запросов, суд оценивает обоснованность этих исков/запросов и выносит свое решение по тому частному вопросу, с которым обратился заявитель, тем самым восстанавливая конституционный порядок в затронутой сфере правоотношений. Понятно, что для успешной работы подобной модели надзора одного лишь исправно функционирующего суда недостаточно. Необходима целая экосистема помощников суда, которые бы собирали релевантную информацию о нарушениях и поставляли ее судьям — практически как сырье, без которого конституционный нормоконтроль невозможен.
В статье анализируются отношения российского Конституционного суда с конкретным типом таких помощников — Уполномоченным по правам человека. Опираясь на количественный анализ базы данных решений Конституционного суда, автор прослеживает эволюцию этих отношений за период с 1999 г. по сегодняшний день и пытается выяснить причины, по которым, несмотря на растущую «дружественность» Конституционного суда к омбудсмену, роль последнего в конституционном процессе снижается.
DOI: 10.30570/2078-5089-2022-104-1-92-109
Страницы: 92-109
Зарубежные политии
Государственное строительство и этнический плюрализм в Ираке после 2003 года
Ключевые слова: государственное строительство, этнический плюрализм, Ирак после 2003 г., политическая система, политика идентичности
Статья посвящена анализу процесса построения (перестройки) иракского государства после 2003 г., проходившего под контролем США на основе продвигаемых ими представлений об оптимальном для Ирака государственном устройстве и разработанных американскими экспертами в сотрудничестве с новыми лидерами страны процедур, базировавшихся на механизме религиозно-этнического представительства. Рассмотрев различные аспекты данного процесса, автор диагностирует ряд обусловленных этими представлениями и процедурами дисбалансов, которые привели к появлению в политическом пространстве Ирака, особенно на этапе, последовавшем за победой над ИГИЛ*, новых переменных, что создало серьезные проблемы для политической системы.
По заключению автора, с точки зрения перспектив иракского государства политическая динамика и равновесие, возникшие после освобождения территории страны от ИГИЛ*, несут в себе одновременно возможности и риски. Возможности связаны с открывшимся шансом на выход за рамки действующей сегодня политики идентичности, что позволит устранить сбои в политическом процессе и тем самым облегчить продвижение по пути государственного строительства. В свою очередь, риски заключаются в том, что нацеленные на реформы трансформации могут повысить уязвимость государства, особенно с учетом слабости политического управления системой в условиях чрезвычайно запутанной политической обстановки, уходящей корнями в саму эту систему
DOI: 10.30570/2078-5089-2022-104-1-110-130
Страницы: 110-130
Историческая ретроспектива: размышления и гипотезы
Город в тени империй: жизнь, смерть и послесмертие имперского города Харбина
Ключевые слова: империя, опосредованная власть, трансляция властного импульса, имперский город, «русский Харбин», КВЖД, Маньчжурия
Статья посвящена феномену имперских городов — структур, главная функция которых состоит в трансляции властного импульса из имперского центра на прилегающую к ним периферию, интеграции гетерогенного тела империи. Такие города выступают не столько результатом естественных агломерационных процессов, сколько политическими конструктами, позволяющими связать империю и одновременно учесть ее разнородность. Сегодня на огромном постсоветском пространстве имперские города исчезнувшей империи СССР (столицы бывших союзных республик, региональные, хозяйственные и военные центры) переживают период трансформации, который зачастую описывается как поглощение города окружающей его периферией. Сложность выявления основных детерминант такой трансформации и построения устойчивой модели для прогнозирования дальнейших изменений заключается в том, что этот процесс все еще далек от завершения. Это лишает исследователей возможности идентифицировать все группы факторов, которые могли или могут воздействовать на развитие имперского города вне влияния покинувшей его империи.
Путь к решению данной проблемы авторы видят в обращении к опыту имперского города, уже пережившего подобную эволюцию, а именно «русского Харбина». В статье описываются трансформации его внешнего облика, повседневных форм быта, властного распределения в городском пространстве, которые рассматриваются в качестве маркеров изменения транслируемых имперских смыслов. Наряду с общими для имперских городов востока России тенденциями («Европа для Азии»), выявляются и специфические для Харбина как имперского города за пределами империи. Демонстрируется, что созданная для трансляции властного импульса структура имперского города способна транслировать и смыслы иной империи. Показано, что исчезновение «русского Харбина» как историко-культурного феномена не означает исчезновения имперского города, который возрождается каждый раз, когда политический центр начинает продуцировать смыслы, нуждающиеся в ретрансляции на гетерогенную территорию.
DOI: 10.30570/2078-5089-2022-104-1-131-161
Страницы: 131-161
Литература и диктатура: культура начала ХХ века в поисках идеальной власти (Эссе)
Ключевые слова: Модерн, богоборчество, революция, культ Петра I, диктатура, развитие, вождизм, творцы, жертвы
Конец XIX — начало XX в. — рубежное время для России. Эпоха «богоборчества», избавления от прежних богов (авторитетов, ограничений, принуждения и контроля) — в политике, экономике, науке, культуре. В этом смысле лозунг «Долой самодержавие!» — политический эквивалент призыва поэтов «сбросить Пушкина с корабля Современности». Поэты, как и политики, хотели вырваться из прошлого, а для этого убрать его главный стержень — царя, старую власть. Одни намеревались ее переучредить, другие — перепридумать. Политики искали свой идеал в «географии» (политическом устройстве передовой, демократической Европы), поэты — в культуре. И обрели его в Петре I — революционере на троне, демиурге петербургской России. За этим культом, вроде бы органичным для той культуры, скрывались ожидания, которые политически могут быть расшифрованы как «диктатура развития». Именно петровская модель преобразований (радикальный переворот, бросок из прошлого в будущее, во главе — вождь) была принята культурой в качестве нормативной для России. Революция и новый («октябрьский») мир с его апологией будущего, диктаторством, культом вождей стали ответом на поиски начала века, их проверкой.
В статье революция рассматривается именно как опыт, при всей его интенсивности и трагичности все еще недостаточно отрефлексированный, не оказавший никакого влияния на последующую политическую практику. При этом для политологического по своим задачам исследования автор привлекает художественные, по преимуществу поэтические источники, показывая, каким образом революционная практика (причем не только на старте, но и на финише столетия) высвечивает, насколько характерной в политическом и нравственном отношениях была «безответственная болтовня» поэтов.
DOI: 10.30570/2078-5089-2022-104-1-162-182
Страницы: 162-182
Кафедра
Ключевые слова: режимы гражданства, мигранты, Европейский союз, право почвы, натурализация
Статья посвящена анализу различий в подходах отдельных стран Европейского союза к включению мигрантов в политическое сообщество посредством предоставления им гражданства. Различия эти операционализируются посредством категории «режимы гражданства». В статье выделяются три типа режимов гражданства — либеральный, рестриктивный и смешанный. Принадлежность конкретного режима к одному из этих типов определяется на основе трех показателей: (1) применение/неприменение права почвы, (2) наличие института двойного (множественного) гражданства и (3) относительная простота/сложность процедуры натурализации. При этом ввиду отсутствия всеобъемлющей статистики, позволяющей оценивать все возможные составляющие данной процедуры, при оценке степени ее простоты/сложности авторы фокусируют внимание на таком параметре, как минимальный срок проживания в стране, необходимый для подачи ходатайства о предоставлении гражданства.
Рассмотрев эволюцию правовых систем государств ЕС, авторы обнаруживают серьезные различия в подходах к натурализации мигрантов «осевого» Евросоюза, с одной стороны, и новых членов Объединенной Европы из числа бывших социалистических стран, с другой. Если для «старых» членов ЕС характерна тенденция к постепенной либерализации режимов гражданства, то новые тяготеют к рестриктивной модели, что проявляется как в неприятии права почвы, так и в сложных условиях натурализации. Конвергенции позиций этих двух групп стран по данному вопросу не просматривается.
DOI: 10.30570/2078-5089-2022-104-1-183-198
Страницы: 183-198