Парадигмы общественного развития
Вызовы Агоры цифрового общества
Ключевые слова: цифровое общество, популизм, фейк-ньюз, демократический режим, полисная демократия, эпистемологический кризис, Агора, остракизм, информационная безопасность, выборы
В статье предпринята попытка использовать теорию концептуальной метафоры для сравнения далеко отстоящих во времени коммуникативных практик Древней Греции и современности. Цифровые коммуникации и социальные медиа трактуются автором как цифровая Агора, или Агора 2.0. Подобно тому как в античные времена влияние Агоры заставило афинскую аристократию считаться с демосом, социальные медиа изменили современный политический процесс, ограничив прежние возможности элит. Применение концептуальной метафоры Агора 2.0 позволяет автору прояснить сходства в функционировании открытых коммуникационных систем, в рамках которых массовая трансляция убедительных фейковых новостей и/или внешнее вмешательство в электоральный процесс оказываются сущностно неустранимыми явлениями.
Чтобы компенсировать потенциально деструктивное воздействие агороцентричных структур, общества вынуждены приспосабливаться. По оценке автора, вопрос о том, справится ли цифровая Агора с многочисленными вызовами, или возобладают тенденции, которые нанесут непоправимый ущерб демократическим институтам, остается открытым. При рассмотрении возможной реакции на вызовы существования Агоры 2.0 он задействует биологическую метафору иммунного ответа, с ее помощью разбирая совокупность вероятных сценариев — от радикального запрета самой инфраструктуры Агоры 2.0 до внедрения тонких гомогенизирующих институтов, препятствующих бесконтрольному росту влияния популистов.
DOI: 10.30570/2078-5089-2023-111-4-7-30
Страницы: 7-30
Политические теории
Возможна ли теория дистрибутивной справедливости, основанная на этике добродетели?
Ключевые слова: теории справедливости, деонтологическая этика, утилитаристская этика, этика добродетели, счастье, процветание, базовые возможности, социальное государство
Проблема социальной справедливости занимает одно из центральных мест в современной политической философии. Активные дискуссии по ее поводу ведутся с 1970-х годов. И хотя социальная справедливость рассматривается во многих аспектах, важнейшим из них остается дистрибутивная (экономическая) справедливость, связанная со справедливым распределением благ в обществе.
Почти все современные теории дистрибутивной справедливости следуют в русле одной из двух классических этических традиций: деонтологической и утилитаристской. Однако со второй половины XX в. стала складываться и третья этическая традиция — этика добродетели, сторонники которой подвергли критике как деонтологию, так и утилитаризм. Акцент на добродетели, лежащий в основе новой традиции, предполагает перенос внимания с универсального для всех правила в сторону индивидуальных решений отдельного человека. Подобное изменение угла зрения существенно затрудняет использование этики добродетели для построения теорий социальной справедливости. Тем не менее такие попытки предпринимаются. В их числе — так называемый подход возможностей американского философа Марты Нуссбаум, получивший довольно широкую известность в научном сообществе.
Нуссбаум переосмыслила философию Аристотеля, актуализировав ключевые ее положения для современного мира. Перенеся основной фокус с категории добродетели на категорию возможности, она попыталась обосновать идею «аристотелианского социального государства» с высоким уровнем перераспределения благ в обществе.
Статья посвящена анализу концепции Нуссбаум. Внимательно рассмотрев ключевые ее положения, Д.Балашов показывает, что данный опыт построения политико-философской теории справедливости на базе этики добродетели не увенчался успехом. При этом, будучи заявлен как аристотелианский по духу, подход возможностей в действительности имеет слабое отношение к учению Аристотеля, что, в частности, указывает на те проблемы, с которыми сталкиваются современные авторы, пытающиеся задействовать наследие далекого прошлого.
DOI: 10.30570/2078-5089-2023-111-4-31-50
Страницы: 31-50
Равенство удачи: развитие эгалитарных концепций справедливости в конце XX века
Ключевые слова: социальная справедливость, равенство возможностей, эгалитаризм удачи, Джон Ролз, Рональд Дворкин
Со времени выхода в свет «Теории справедливости» Джона Ролза доминирующее положение в академических дискуссиях о проблеме социальной справедливости занимает эгалитарная традиция, связывающая справедливое устройство общества с достижением равенства в том или ином отношении. Статья посвящена анализу эволюции эгалитаризма удачи, ставшего к концу XX в. магистральным направлением в рамках данной традиции. Отправной точкой для аргументации представителей этого направления послужили рассуждения Ролза о лотерее рождения, согласно которым произвольная с моральной точки зрения прихоть фортуны, влияющая на распределение ресурсов в обществе, несправедлива, а потому должна быть компенсирована.
Подход Ролза к минимизации роли удачи в справедливом распределении не гарантировал достаточной компенсации природных неравенств, предполагая одновременно чрезмерную компенсацию «дорогих вкусов». Пытаясь решить эту проблему, Рональд Дворкин разграничил слепую и опциональную удачу, задействовав модель «занавеса неведения», за которым определяется размер справедливой компенсации. Дальнейшее развитие эгалитаризма удачи на рубеже 1980—1990-х годов связано с именами Ричарда Арнесона, Джеральда Коэна, Джона Рёмера и некоторых других авторов, внесших ряд дополнений и изменений в концепцию незаслуженной удачи и предложивших свои пути нейтрализации ее последствий для общества.
Аргументы сторонников эгалитаризма удачи конца XX в. были нацелены на усиление роли свободного выбора человека и имплантацию этики ответственности в теорию социальной справедливости. В то же время рассмотрение удачи в качестве истинной «валюты равенства» поставило вопрос справедливого распределения в зависимость от согласия относительно пределов способности людей к систематическому воспитанию добродетелей и границ пространства ответственности индивида за свою судьбу.
DOI: 10.30570/2078-5089-2023-111-4-51-66
Страницы: 51-66
Российская полития
Традиционные российские ценности: институциональный анализ
Ключевые слова: традиционные ценности, идеология, консерватизм, стратегическое планирование, общегражданская идентичность
В статье представлены результаты институционального исследования официального российского нарратива о традиционных ценностях, направленного на выявление степени их интеграции в систему правовых норм. Использовав методы сравнительного правового, тезаурусного и контент-анализа, а также аналогии, автор попытался оценить оптимальность выбора традиционных ценностей в России с точки зрения конституционных норм и постулатов мировых религий и определить, в какой степени данные ценности инкорпорированы в документы политического целеполагания. В качестве традиционных рассматривались ценности, зафиксированные в «Основах государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей», утвержденных указом президента в 2022 г., которые были сопоставлены с ценностями Конституции, базовыми моральными императивами христианства, ислама, буддизма и иудаизма, а также с ценностями, обозначенными в стратегических документах и национальных целях развития РФ.
Исследование показало, что официально объявленные традиционными духовно-нравственные ценности не в полной мере совпадают с конституционными и при этом в большей мере ориентированы на светскую этику, чем на установки мировых религий. Одновременно обнаружилась их рассогласованность с документами целеполагания верхнего уровня и национальными проектами. По оценке автора, в нынешних условиях такая рассогласованность, ослабляющая эффект от действий законодателя, может оказаться предпочтительнее последовательного и системного внедрения ценностей, конвенциональность которых не очевидна. Фиксация социально значимых норм возможна только после детального и предметного изучения общественного мнения, лонгитюдных трендов, политических и экономических процессов. В противном случае нормативное закрепление способно послужить не столько консолидации общества, сколько дальнейшей его поляризации.
DOI: 10.30570/2078-5089-2023-111-4-67-93
Страницы: 67-93
Внешнеполитический ракурс
Концептуальные основы внешней политики Италии в регионе Большого Средиземноморья
Ключевые слова: Большое Средиземноморье, Италия, внешняя политика, региональный комплекс безопасности, Европейский союз
Статья посвящена определению места Большого (или, в итальянской версии, расширенного) Средиземноморья в современной внешнеполитической доктрине Италии. В теоретической части исследования представлен комплексный анализ концепта «Большое Средиземноморье» посредством последовательного рассмотрения его интерпретаций в качестве макрорегиона, комплекса региональной безопасности, пространства-времени (месторазвития) и подсистемы международных отношений (международно-политического региона). Практическую часть открывает экскурс в историю проникновения данного понятия в итальянскую политическую мысль, показывающий, что оно претерпело существенную эволюцию. Первые попытки посмотреть на Средиземноморье вне его географических пределов были связаны с противостоянием Великобритании и поиском теоретических обоснований «оборонительного империализма» режима Муссолини. В годы холодной войны расширенное Средиземноморье рассматривалось как территория, от которой непосредственно зависит национальная безопасность Италии.
Становление геополитической концепции расширенного Средиземноморья в ее нынешнем виде приходится на 1980-е годы. Первоначально соответствующее понятие использовалось преимущественно в экспертных разработках, но во втором десятилетии XXI в. оно получило закрепление в военно-стратегических документах страны, все чаще заменяя собой формулировку «Европейско-Средиземноморский регион». Расширенное Средиземноморье трактуется в этих документах как приоритетная зона национальных стратегических интересов, геополитическое пространство, где Италия должна играть ведущую роль в борьбе с вызовами и угрозами, а также в налаживании сотрудничества с региональными игроками. Однако такое позиционирование Рима сопряжено со сложностями как экономического, так и политического характера, в том числе связанными с членством страны в ЕС и НАТО.
DOI: 10.30570/2078-5089-2023-111-4-94-112
Страницы: 94-112
Общественное сознание
Времена выбирают: образы желаемого прошлого глазами россиян
Ключевые слова: желаемое прошлое, «место памяти», презентизм, культурная память, коммуникативная память, социологические исследования
В статье на основе вторичного анализа данных общероссийских количественных и качественных социологических исследований рассматривается вопрос об отношении россиян к различным периодам в истории страны. Опросы последних 20 лет фиксируют рост предпочтений настоящего прошлому при сохранении относительной привлекательности позднесоветского периода. Тот факт, что эта тенденция, хотя и с разной степенью выраженности, прослеживается во всех возрастных когортах, трактуется автором как свидетельство того, что близкие по смыслу образы прошлого формировались и продвигались как в коммуникативной, так и в культурной памяти. Политика памяти, конструирующая образы недавнего прошлого, не противоречила представлениям, транслируемым семейной памятью. Данные количественных и качественных исследований говорят о доминировании преимущественно негативного образа 1900-х годов и позитивного — брежневской эпохи.
Протестировав существующие объяснения причин сохраняющейся популярности брежневских времен как желаемого прошлого, автор приходит к выводу, что каждое из них справедливо в той мере, в какой оно не претендует на исключительность. В утверждении образа позднего СССР как золотого века в российской истории сыграли свою роль и ностальгия (в расширительной ее трактовке), и проводимая государством политика памяти, и тяготы 1990-х, и многие другие факторы. Вместе с тем исследование еще раз подтверждает, что в восприятии прошлого доминирует презентизм и отношение к нему в решающей степени зависит от актуальных событий и текущей ситуации. По оценке автора, в сегодняшней России идеализированный образ позднесоветского периода оказывается тем, что Пьер Нора называл «местом памяти». И то, что с подробной картой этого «места памяти» знакомы не все россияне, не препятствует его символической значимости.
DOI: 10.30570/2078-5089-2023-111-4-113-140
Страницы: 113-140
Семейная история и семейная память в России 2020-х годов
Ключевые слова: историческая память, традиция, идентичность , семейная память
Обращаясь к методологическому разделению коммемориальных ресурсов, автор исследует, каким образом хроника и воспоминания, история и память реконструируют прошлое, одновременно влияя друг на друга. Эмпирическую основу исследования составляют данные опросов, проведенных научной группой Института социологии РАН осенью 2020 и весной 2022 г.
Задействованный автором массив социологических данных позволяет прояснить, как сегодня, в эпоху постпамяти, частная и семейная память наших соотечественников откликается на государственный исторический дискурс и в какой степени фамильная история выступает средством реконструкции национального прошлого. С ростом интереса россиян к собственной идентичности и включенности их в цифровую коммуникацию возрастает популярность генеалогических проектов, с помощью которых реконструируется не только семейная память, но и национальная история, меняется восприятие прошлого. Сведения об истории семьи — важнейший источник информации о национальной истории; эмоционально и содержательно насыщенные рассказы очевидцев повышают историческую заинтересованность их детей и внуков. История как ресурс идентичности превращает в творцов памяти, а значит, и истории носителей постпамяти — близких родственников, гражданское общество и бюрократию.
Одним из самых ярких примеров генеалогической мнемотики, ставший возможным благодаря постпамятной коммеморации, а также цифровизации архивных сведений о военном периоде, является проект «Бессмертный полк», который символически связывает национальную историю и семейную память. С помощью оцифрованных архивных данных и виртуальных генеалогических проектов многие россияне успешно реконструируют семейную историю, особенно когда неизвестные обстоятельства семейной истории ощущаются как «предчувствие» семейной памяти. «Недоговоренность» историй значительной части российских семей, прежде всего о периоде 1930—1950-х годов, порождает запрос на историческую достоверность, но восприятие прошлого через обстоятельства жизни родных и близких делает такое восприятие менее категоричным, мотивируя к сдержанной и «понимающей» оценке истории, какой бы она ни была.
DOI: 10.30570/2078-5089-2023-111-4-141-162
Страницы: 141-162
Историческая ретроспектива: размышления и гипотезы
Развитие процедуры утверждения главы правительства России в 1990-е годы
Ключевые слова: Россия, 1990-е годы, президент, Государственная Дума, процедура утверждения главы правительства
Статья посвящена анализу коллизий вокруг процедуры утверждения главы правительства России в 1996—1999 гг. Процедура формировалась в условиях острого противоборства между президентом и Государственной Думой, стремившимися наполнить ее разным содержанием. Если президентская власть исходила из того, что назначение главы правительства является ее прерогативой, а функции парламента носят сугубо рекомендательный характер, то депутаты настаивали на расширении собственного участия в данном процессе, требуя, в частности, учета мнения Государственной Думы при определении круга вносимых на ее рассмотрение кандидатур.
Зафиксировав лакуны в прописанном в Конституции 1993 г. механизме утверждения главы правительства и подробно рассмотрев позиции Государственной Думы и президента по предусмотренной этим механизмом процедуре, автор обращается к конфликту августа-сентября 1998 г. По его оценке, победа в этом конфликте законодательной ветви власти не в последнюю очередь объяснялась тем, что, учитывая уже имевшийся у них опыт противостояния с президентом, депутаты начали заранее прорабатывать возможные стратегии давления на него. Наиболее эффективными из них оказались запуск процедуры импичмента и проведение консультаций с избирателями, Советом Федерации и внепарламентскими политическими объединениями.
Однако одержанная Думой победа не была закреплена на институциональном уровне. В результате из всего завоеванного ею в ходе конфликта устояли только церемониальные и консультативные составляющие процедуры утверждения премьер-министра. Президентская власть полностью отыграла утраченные ею в 1998 г. позиции, вернув себе решающую роль в назначении правительства.
DOI: 10.30570/2078-5089-2023-111-4-163-177
Страницы: 163-177
Размышляя над прочитанным
Ключевые слова: бывшая Югославия, историческая политика, национальная идентичность, этнонационализм, онтологическая безопасность, мнемоническая борьба, секьюритизация исторической памяти
Выход в свет коллективной монографии «Историческая политика в странах бывшей Югославии», бесспорно, является событием как для политических исследований исторической памяти, так и для славяноведения и балканистики в нашей стране. Отталкиваясь от этой публикации, Д.Ефременко на примере стран Западных Балкан размышляет о значении акторного подхода в изучении исторической политики, а также о роли историков в формировании коллективной памяти национальных сообществ. С его точки зрения, феномен постъюгославского «исторического ревизионизма», обсуждаемый в монографии, имеет смысл рассматривать не только как содержательный пересмотр историографического канона титовской эпохи, но и как политически обусловленный парадигмальный сдвиг — замещение этого канона нациецентричными историографиями.
По оценке Ефременко, представленные в монографии тексты однозначно свидетельствуют о том, что исторические нарративы по-прежнему играют очень важную роль в политических дискуссиях, будучи неотъемлемым компонентом онтологической безопасности макрополитических сообществ. В частности, косовский (видовданский) миф продолжает оказывать огромное влияние на принятие политическим руководством Сербии решений, связанных с урегулированием конфликта в Косово и интеграцией страны в Европейский союз. Данный пример демонстрирует, что проблемы в сфере онтологической безопасности могут иметь серьезные последствия в плане подтверждения или изменения международного статуса страны, а также сохранения надежности и устойчивости союзов и партнерств с другими государствами.
DOI: 10.30570/2078-5089-2023-111-4-178-189
Страницы: 178-189
Ключевые слова: Латинская Америка, политический режим, переформатирование политического ландшафта, левый поворот, дрейф вправо, «второе издание» левого поворота, борьба политических альтернатив, «социализм ХХI века»
В регионе Латинской Америки и Карибского бассейна, который охватывает более трех десятков государств, связанных общей исторической судьбой, языком и религией, сосуществуют левые и правые, демократические, гибридные и авторитарные системы, консолидированные и неконсолидированные демократии, восходящие страны-гиганты и слаборазвитые экономики. Это делает его удобной площадкой для изучения разнообразных типов режимов, политических процессов и альтернатив развития в современном мире, что наглядно демонстрирует коллективная монография «Латинская Америка: политический ландшафт на фоне турбулентности», вышедшая в свет в конце 2022 г.
На основе тщательного анализа ситуации в регионе авторы монографии показывают, что политическая жизнь в Латинской Америке отличается нестабильностью, постоянным переформатированием политического ландшафта. Левый поворот «нулевых» годов сменился укреплением позиций правых сил, а с начала 2020-х годов континент вновь дрейфует влево. Среди факторов турбулентности развития региона особое внимание уделяется таким, как сырьевой характер экономики большинства латиноамериканских стран, низкое качество управления, падение доверия к политическим институтам, вызванное регулярными коррупционными скандалами, криминализацией общества, ростом наркотрафика и насилия, неспособностью силовых структур обеспечить безопасность граждан. Несколько глав монографии посвящено разновидностям режимов «социализма ХХI века», действующих в Венесуэле, Никарагуа и Боливии, а также старейшему на континенте социалистическому режиму на Кубе.
По заключению рецензента, с выходом в свет рассматриваемой монографии читатели получили ценную работу, позволяющую глубже понять существо сложных политических процессов, происходящих сегодня в Латинской Америке.
DOI: 10.30570/2078-5089-2023-111-4-190-198
Страницы: 190-198